Грани ненависти. Ульяна Трофимова

он орудует там, бренча неизвестно чем.

      Небольшой домик встретил льющимся из окна светом, уютом и красиво вышитыми драпировками. Дайон поспешила к хозяйским сундукам и, покопавшись в них немного, извлекла вполне приличную женскую одежду. Коротко оглянувшись на дверь, быстро скинула свои лохмотья и переоделась. Засунула в мешок еще пару вещей для матери и детскую одежду.

      Не уловила момент, когда часть ее девчачьей сути протянула руку к красивому, заботливо вырезанному гребню. Дайон на мгновение залюбовалась изяществом работы, но тут же опомнилась, одернула себя. Но отказаться от такой вещи как гребень для своих давно спутанных волос уже не смогла, потому засунула его в мешок. Туда же последовали лампады, масло для них, тонкое одеяло. Заглянув в чулан, прихватила сеть и два топора. Хотелось взять еще что-нибудь, но особо необходимого в маленьком помещении не обнаружилось. Потому выйдя из дома, тоже направилась к кузнице и поставила у входа свою поклажу.

      Через некоторое время пришел еще один из солдат и удрученно развел руками:

      – Все животные разбежались, амбар разворочен, но кое-что я добыл. – Хлопнул по тяжелому мешку. – Коптильня забита до отказа, так что можно еще ни один раз придти. А вот с погребами проблема. Эти скоты пробили все бочки! Земля аж красная вся.

      – Ничего, водички попьешь. – Его напарник оскалился в ухмылке и, почесав густую бороду, поставил увесистый мешок на землю. Кряхтя разогнулся и… тут же хватанул ртом воздух. Дайон вскрикнула от неожиданности, когда начальник охраны с силой толкнул ее в сторону кузницы. Зацепившись за порог, девушка буквально влетела в помещение, едва не разбив нос о наковальню. Оглянувшись через плечо, увидела, как бородатый, подхваченный другом, тяжело оседает на землю. А из его груди торчит толстое древко бронебойной стрелы.

      Зажала ладонями рот. Так близко она еще не видела… Не видела, как гаснут глаза еще секунду назад живого человека. Зажала ладонями рот и тихо заскулила. Раздались крики, сначала смазано и смутно, будто под водой, но уже через пару мгновений остро резанули слух своим отчаянием, выводя из ступора и скованности. Быстро отползла за верстак и спряталась за чаном с маслом. Тело лихорадило, и мысли путались от такой внезапности. Не высовываясь, принялась шарить рукой по столу. Ладоням нужна была тяжесть. Желательно в виде меча или ножа. На столе одни заготовки. Зэрхат! Ну, хоть что-нибудь!

      Шарила пока, наконец, со стола, едва не оттяпав пол уха, не свалилось нечто более длинное, чем кинжал с добротной крестовиной. Она еще не была доделана, но сидела прочно и хорошо легла в руку. Судорожно сжав оружие, Дайон прислушалась к возне с наружи. Лязг стали, вскрики ругань были яркими свидетельствами тому, что вылезать из укрытия нельзя.

      Дайон огляделась. Три глухих стены. Крыша на столбах. Четвертый простенок открыт широким проемом, собственно дверью. Другого выхода из кузни нет. С тяжелым сердцем и отчаяньем девушка подумала, что выбраться к водопаду не удастся, и все закончится здесь. Но своенравность