Как потопить «Титаник». Нина Охард

создала бы серьезную проблему, положив два десятка серверов.

      Выслушав дежурные ахи Анне-Гаелле, я улыбаюсь тому, что заметила подставу. Времени на завершение задачи у меня не много и я переношу данные, на этот раз стандартным более быстрым методом.

      «Папам – папам – папам», – в душе я торжествую победу.

      Как я люблю такие минуты. Мое честолюбие удовлетворено, я справилась. Мысленно я ставлю себе пятерку.

      Появившись в офисе, я рассказываю Диме про Судипа и последующую попытку меня подставить. Дима не верит, просит показать переписку.

      – Да, никто нас не любит, – с грустью произносит он, прочитав.

      Я рассказываю о реакции Тьерри.

      – А Ира бы сказала, что криминала нет, – иронизирую я.

      Дима не комментирует. В последнее время ему от Иры очень сильно достается по поводу и без. Едва смыв соленые подтеки со щек после Мишиных похорон, Ира принялась обвинять Диму в том, что Миша умер, а ее не предупредили о его плохом самочувствии.

      Для Димы, который и без того тяжело перенес Мишину смерть, Ирины наезды – личная катастрофа. Он подавлен, расстроен и не может ей противостоять.

      Время от времени он жалуется мне на нее, но понять, что Ира на самом деле просто безжалостная и бесчувственная психопатка, он не может. Она все еще имеет на него сильное влияние, выйти из-под которого Дима не в состоянии.

      Я недоумеваю: «Господи, но когда же ее уволят? Неужели все, что я писала, никому не интересно?» Похоже, что всем наплевать на эту дуру, занимающую высокий менеджерский пост.

      Мы уходим с Димой в переговорную комнату и беседуем. Я пытаюсь объяснить, что ему следует воспринимать Иру, как психопатическую личность, которая время от времени выплескивает на него скопившийся негатив. Теоретически он со мной согласен, но морально не готов поменять к ней свое отношение.

      Пока мы беседуем, всплывает окошко чата.

      – Zdravstvujte, Nina, – пишет мне Судип.

      Паника. В предчувствии катастрофы я замираю.

      – Что случилось? – набираю я, судорожно вспоминая, что я сегодня делала и где могла ошибиться.

      Однако ничего не происходит. Он спрашивает, как дела, что я делаю, выясняет, кто сейчас работает с дисковым массивом, когда я привезу ему шоколадку, вежливо прощается и уходит. Некоторое время я прибываю в состоянии оцепенения, немного придя в себя, я отрываюсь от монитора и смотрю на Диму.

      – Оцени, – говорю я и показываю сообщение.

      – Вот это действительно круто, – говорит Дима, – даже без ошибок написал!

      Дима с гордостью рассуждает о том, что я сумела сломать у индусов стереотип мышления. Я слушаю, улыбаюсь и понимаю, что он прав. Я сделала почти невозможное – заставила индуса уважать женщину из России.

      – Москва за нами! – улыбаясь, цитирую я Лермонтова и чувствую, что я тоже внесла свой маленький вклад в борьбу идеологий. «Пусть знают наших».

      – Ты