Как потопить «Титаник». Нина Охард

что-то поменялось. Они начали воспринимать меня более серьезно, понимая, что блондинка на фотографии, это только аватар. Джидаев слишком много и я еще очень путаюсь в их сложных, с трудом произносимых именах, но в любом случае, мне приятно, что они стали меня уважать.

      Пока я размышляю, компьютер опять вываливает кучу игоревого спама. Господи, как я его ненавижу! Я стискиваю кулаки с такой силой, что чувствую боль в суставах пальцев. Ногти впиваются в ладони. Поток нецензурной брани рвется наружу и только плотно сжатые губы мешают произнести все это вслух. Очевидно, что он никогда не будет меня уважать, чтобы я ни делала.

      – Дима, я больше не могу, – чуть ли не плача говорю я в трубку.

      Дима выслушивает мои жалобы и с тихой паникой в голосе отвечает:

      – Ничего не поделаешь, заменить его некем. Миша умер.

      Это отрезвляет и возвращает в реальность. Дима в последнее время так часто повторяет эти слова, что мне порой кажется, что он хочет себя убедить в факте его смерти. Я сижу, молча, размышляя, почему Миша. Однако ничего изменить в создавшейся ситуации я не могу.

      – Нина, удалось решить проблему? – спрашивает Анне-Гаелле.

      – Да, я все сделала.

      – Спасибо, Нина!

      – Анне-Гаелле, пожалуйста, прежде чем GDI начнут следующую миграцию, пусть они мне скинут список серверов для проверки.

      – Хорошо, Нина, – отвечает она и присылает файл с заданием.

      Я пишу письмо, оповещая о предстоящих работах, но мне никто не отвечает. В последнее время такое происходит очень часто, и я чувствую, что там, на французской стороне, что-то творится. Неожиданно я понимаю, что мы работаем с французами уже почти год, но я ничего не знаю о компании, которая является нашим клиентом.

      Гугл по крупицам выдает информацию. Клиенты – транспортная компания, один из крупнейших перевозчиков в мире. Несколько лет назад, когда у них был серьезный финансовый кризис, наша фирма вложила немалые средства, обещая помочь в области информационных технологий. В феврале с ними заканчивается пятилетний договор поддержки.

      «Вот почему Тьерри написал февраль», – понимаю я. Судя по тому, что мы работаем только год, а основная работа началась с сентября месяца, то есть к моменту окончания договора, клиент нами не доволен и не хочет продлевать соглашение. Я смотрю на заставку, где огромная баржа груженная контейнерами медленно уплывает в океан. Мысль о том, что я могу потерять эту работу, вызывает панику. Мне страшно даже представить, что я расстанусь с Анне-Гаелле и Тьерри. Ведь я уже к ним так привыкла. Неужели мы вот так просто разойдемся, как будто никогда и ничего нас не связывало? Неужели мы больше никогда не встретимся, хотя бы за чашечкой кофе? Даже думать об этом больно.

      Только что я могу сделать в сложившейся ситуации? Кроме как работать.

      Проблема в том, что я уже настолько хорошо разобралась в работе, что делаю ее автоматически, совершенно не задумываясь. Незагруженный мозг, не дает