Как потопить «Титаник». Нина Охард

дисковых копий оставленных индусами.

      Холодно. Я не чувствую не рук ни ног и с трудом шевелю бескровными губами. Постепенно все проясняется. Я понимаю, что вся моя переписка, включая чат, распечатана. Арно забыл включить этот сервер в ченж, когда отправлял данные для согласования с бизнесом. Поэтому индусы не знали, что я на нем работаю, и перезагрузили его. Двадцать минут на перезагрузку. «Быстро поднятое упавшим не считается», – вспоминаю я, но мне не смешно, здесь это не поможет.

      Меня опять вызывают на конференц-колл. На этот раз Тьерри. Пока еще не все собрались, Анне-Гаелле успевает шепнуть мне в трубку: «Не переживай, все обойдется». Я слышу, как Тьерри произносит магическое: «Человеческий фактор». Он задает мне несколько вопросов, я блею что-то несуразное в ответ, путаясь в словах, временах и предлогах. Тьерри переходит к расспросам Арно, которого обвиняет его в неправильно созданной заявке в ченж менеджменте. Арно растерян и подавлен, отвечает тихим голосом. Тьерри это не смущает, он зачитывает текст ченжа вслух.

      – Работы не окажут никакого влияния на бизнес.

      Слышен дружный смех. Неожиданно я осознаю, сколько там собралось народа в конференц-зале и понимаю, что они собрались потому, что я положила сервер. Тем не менее, Тьерри не задает мне больше вопросов, он продолжает допрашивать Арно, потом переключается на Бенуа, который тоже получает пакет обвинений за то, что не отвечал на письма и не присылал обновления. Бенуа в отличие от Арно, пытается возразить. Тьерри резко обрывает его, диалог превращается в ругань и они переходят на французский. Я теряю нить обсуждения, молчу, держа около уха телефон, но не понимаю, о чем говорят. У меня своя внутренняя катастрофа. Я не пытаюсь оправдаться даже перед собой. «Виновна». Меня вызывают на следующую конференцию, одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Еще одна, еще. Когда же это закончится? Бизнес запрещает использовать программу, вызвавшую падение сервера, о чем нас всех извещают. Программисты обещают доработать. Хотя судя по всему, они мало что могут изменить. Кривые ручки никто отменить не в состоянии.

      Я никому ничего не рассказываю, даже мужу. Это моя личная трагедия. День за днем, я проигрываю ее снова. Мозг восстанавливает события, и я мысленно повторяю ситуацию, приведшую к катастрофе. Анализируя допущенные ошибки, я повторяю: «Больше никогда так не буду делать». Где-то в глубине души мне понятна бесполезность этого нескончаемого самокопания, но я не могу остановиться.

      «Все, сейчас тебя просто выкинут с проекта», – говорю я себе и жду приговор.

      В чате появляется Тьерри, и я уверена – вот оно. Он вновь задает те же вопросы, а я вновь повторяю ответы. Он вежлив, даже ласков, пытается шутить и рисует дурацкие смайлики. Мне кажется, что он издевается надо мной. Очень хочется плакать, но я не плачу, потому что прекрасно знаю, что справлюсь, переживу и это. Как говорила одна моя знакомая вдова: «Никто не умер». Наша переписка тянется несколько дней. Тьерри спрашивает, практически одно и то же, извиняется,