Город под кожей. Джофф Николсон

совершают промашки, увлекаются, поддаваясь азарту. Откуда-то издалека, сквозь вату, раздался звук хлопнувшей входной двери. В магазин зашел кто-то еще; смутно знакомый женский голос приказал: «Прекратите. Немедленно прекратите. Оставьте его в покое», – и, к величайшему удивлению Зака, избиение прекратилось.

      Женский голос не смолкал. Зак понял – говорила девушка в черепаховых очках. Она была не на шутку разгневана, возмущена или, по крайней мере, делала вид. В любом случае ее вмешательство возымело эффект. Зак плохо соображал, что происходило выше уровня пола, но почувствовал, что обидчик отходит в сторону.

      – Проваливайте отсюда! Вон! – кричала девушка. – Как вам не стыдно!

      Билли Мур совершенно не терял спокойствия и тем более не выказывал признаков стыда. Он одернул куртку и разгладил волосы, хотя нападение на Зака никак не отразилось на его внешнем виде. Громила собрался было внять предложению и покинуть магазин, но девчонка еще не все сказала.

      – А где та бедняжка, что приходила сюда прошлым вечером? Та, кого вы запихали в свою машину? Где она сейчас? Что вы с ней сделали?

      Зак был уверен – ответа она не получит. Даже задавать такие вопросы – большой риск.

      – Не твое собачье дело, – равнодушно ответил Билли.

      Девушка держала в руках рюкзак. Резко замахнувшись, она трахнула им Билли по голове. Тот заморгал скорее от удивления, чем от боли, и даже не разозлился. Билли с грустью посмотрел на незнакомку.

      – Знаешь, есть парни, которые гордятся тем, что никогда не бьют женщин. Я к ним не отношусь.

      Он нанес один-единственный удар – не сногсшибательный кросс, доставшийся Заку, но и не бабскую пощечину, а скорее тычок – специальную версию для дам, угодив точно в левый глаз. Голова девчонки мотнулась назад, очки слетели с носа, и она тоже грохнулась на пол – почти рядом с Заком. Билли Мур с легкой озабоченностью проводил ее взглядом и, убедившись, что та не проломила себе череп, с удовлетворением расстегнул молнию на куртке и вышел. «Кадиллак» уехал, прежде чем кому-либо из лежащих пришла в голову мысль подняться с пола.

      10. Отклонение

      – Зачем ты опять пришла? – спросил Зак, когда к нему вернулась способность дышать и говорить. – Я-то думал, это место вызывает у тебя оторопь.

      – Вызывало. И вызывает. И почему-то это меня еще больше раззадоривает.

      Они с грехом пополам встали, осмотрели свои собственные раны и раны друг друга. Ссадины на лицах обещали превратиться в классические «фонари». Между делом молодые люди успели представиться: «Я – Зак Уэбстер», «А я – Мэрилин Дрисколл».

      – Говоришь, не понял, что видел прошлым вечером?

      – До сих пор не возьму в толк.

      – Сейчас помогу разобраться. – Мэрилин достала из рюкзака потертый, облепленный наклейками лэптоп. – Я тут сделала несколько снимков. Получилось не очень, но для начала хоть кое-что.

      Зака подмывало спросить: «Для начала чего?» – но он прикусил язык. Зачем ей понадобилось фотографировать? Кто она такая?