Корабль-призрак. Фредерик Марриет

человека храбрым или трусливым. Люди, привыкшие к трудностям и опасностям, не боятся их и умеют совладать с ними.

      – Где же вы их встречали в своей жизни?

      – Где? Прежде всего в той стране, где я родилась, а потом и дальше, пока мы скитались по свету.

      – Амина, расскажите мне, пожалуйста, о своем прошлом. Вы ведь убедились, что я умею хранить тайны.

      – Конечно, убедилась. Вы мне это блистательно доказали. Но в данном случае мне и не нужны никакие гарантии: по-моему, вы имеете некоторое право кое-что знать о девушке, которой вы спасли жизнь и уберегли от позора. История моя не такая длинная, но в ней есть важные моменты. Отец мой мальчиком находился на торговом судне своего отца, попал в плен к маврам, и его продали в рабство одному хакиму, то есть мудрецу, ученому в Каире. Обнаружив у мальчика большие способности, хаким стал приобщать его к врачебному искусству и вскоре сделал своим помощником. Через несколько лет отец не только постиг всю премудрость своего учителя, но и превзошел его в познаниях, тем не менее он оставался в рабстве и принужден был служить своему господину. Вам, как и всем в Тернёзене, известно, что мой отец жаден до денег, но это имеет свои объяснения. Сначала отец хотел разбогатеть, чтобы купить себе свободу, и эта его мечта сбылась не сразу. Ради желанной свободы он принял ислам и стал поклоняться Пророку. Лишь сбросив оковы рабства, отец начал собственную врачебную практику. Вскоре он женился на девушке из арабского племени, дочери богатого шейха; отец буквально воскресил его – тот лежал на смертном одре, и ни один другой целитель не мог его спасти. В той стране, где поселился мой отец со своей красавицей женой, я и родилась. Отец постепенно богател: весь город знал его как искусного лекаря. Но неожиданно случилась беда: умер сын одного бея – отец не смог вылечить этого юношу, страдавшего каким-то редким недугом. На лекаря обрушились гонения: его обвиняли во врачебной ошибке и даже в преднамеренном убийстве, ему грозила казнь; мы потеряли все свое имущество, и отцу пришлось глухой ночью спасаться бегством вместе с мамой и со мной – в то время грудным ребенком. Нас, абсолютно нищих, приютило дружественное племя бедуинов, среди которых мы прожили несколько лет. Там я привыкла и к далеким караванным переходам, и к вражеским набегам, и к битвам, и к зверской резне. Я с детства видела смерть и кровь и не падала в обморок. Бедуины щедро платили отцу – он вылечил многих их соплеменников. Дела его постепенно поправились, потому что он постоянно практиковал и ради благополучия нашей семьи брался за любую работу. Когда бей, преследовавший отца, умер, мы вернулись в Каир, и отец стал, как прежде, лечить больных и копить деньги. Врачебное искусство его с годами только оттачивалось, отец сделался известным хакимом, золото потекло к нему рекой. Новый бей завидовал ему по-черному и вынашивал коварные планы, как убить лекаря-выскочку, к тому же чужеземца и бывшего раба, и завладеть его состоянием. По счастью, отца предупредили о готовящемся заговоре, и мы успели вовремя бежать из Каира, прихватив с собой малую часть денег. Подкупив нужных людей, мы на небольшом судне