Глаз всеобъемлющий. Иосиф Гальперин

такого

      искажённого художником

      лица,

      которое не встретилось бы

      по дороге.

      Босх и Дюрер,

      великие итальянцы,

      малые голландцы,

      Доре и Бёрдслей,

      Пикассо и Матисс

      ничего не смогли придумать.

      Тоже мне творцы!

      «Унылая пора рекламы зимних шин…»

      Унылая пора рекламы зимних шин.

      Вот с реактивным рокотом хозяйственную сумку

      по выбоинам прёт унылый гражданин,

      колёсики стучат в такт общему рисунку.

      Да, знаю, колесо – эмблема перемен,

      повторно круговых и движущихся к краю,

      но сумкой впереди патлатый джентльмен

      опять по нервам бьёт.

      Кто он? Кто я?

      Не знаю.

      Укротитель

      Выходящий с бичом по ночам в середину заветного круга

      воспитатель зверёнышей, дрессировщик и репетитор

      твёрдо знает, зачем, что в итоге и чья же заслуга

      в торжестве на манеже, тёмной пляске счастливых софитов.

      Режиссёр, дирижёр, потрошитель банального текста,

      проповедник усталый, интерпретатор,

      он гоняет по кругу безумных чертей из оркестра –

      и вращаются тигры, иллюстрируя ротор и статор.

      Он почти уже бог в сочинённых заранее рамках,

      но тупеет тигрица, щелчками прибитая к тумбе,

      и за мясом на палке охотится вольная самка.

      Озверел укротитель и щерит поетые зубы.

      Лучше с круга сойти и погладить по холке и лапе,

      и увидеть опять точный глаз оживающей пумы –

      это есть божий текст, в сердцевину впускающий клапан,

      укрощающий гордость, освещающий лица угрюмых.

      Несвязное – 2

* * *

      …своих решений видеть

      произвол –

      как в дырке зеркала увидеть

      бесконечность.

* * *

      Командировка в мир из нетей меганета,

      из нитей тех сетей, что держат на весу

      скопленья звёзд и глаз. И интерес поэта

      к тому, чем завершить командировку всю.

* * *

      Как дрессированный медведь трусит на задних лапах,

      как слушает врача психический больной,

      так и твоя судьба, опасная внезапно,

      скрывает от тебя с тобою разнобой.

* * *

      На горы надо смотреть сверху –

      тогда виден облегающий расселины простор,

      тогда ясно,

      как по нему пройти.

      «Кто чистит зубы крокодилу?..»

      Кто чистит зубы крокодилу?

      Такая маленькая птичка.

      Она бы в пасть не заходила,

      но там кормёжка и привычка.

      Брезгливо лапки поднимая,

      суёт свой нос, куда ей надо, –

      и слаще нет родного края

      зубов передового ряда.

      Не зря поют «Остатки – сладки!»

      завистницы с высокой ветки:

      труду отдавшись без остатка,

      как сладко нужным быть навеки!

      Пускай, обклёвывая зубы,

      рискуешь просто надорваться,

      зато ты не охотник