Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том четвертый. Нелли Шульман

Литве:

      – Ксендз исповедовал ее родителей, и саму пани Ядвигу, мерзавку… – он криво улыбнулся. Священник тоже, якобы, при оккупации помогал партизанам, но это сейчас значения не имело. Поболтав горькой гущей, на дне фарфоровой чашки, Эйтингон закурил:

      – Гадать нечего, старик пойдет под расстрел. Бандитка тоже, но сначала она мне все расскажет. Ясно, что она связник, между литовскими и белорусскими лесными братьями, как они себя величают… – трубка внутреннего телефона вздрогнула, он насторожился:

      – Что еще? Сучка никуда не сбежит. Протоколы допросов через нее не проходят, она ни о чем не подозревает… – он сначала не понял, что за фамилию произносит лейтенант, дежурный по КПП. Забыв о так называемой Алехнович, Наум Исаакович распорядился: «В мой кабинет его, немедленно!».

      Большие руки Волка, спокойно, лежали на руле.

      Грузовик оказался ЗИС-5, трехтонкой, хорошо знакомой Максиму по довоенным временам. На войне такие машины, переоборудованные под артиллерийские тягачи, таскали пушки и вывозили в тыл раненых. Кузов машины переделали в темно-зеленый фургон, с надписью: «Duona». Второй грузовик, тоже, якобы, перевозящий хлеб, пошел в южные предместья Каунаса, где располагался военный аэродром:

      – Йонас командует тамошней группой… – Волк покосился на цейсовский, трофейный бинокль, в руках тестя, – при нем Авраам, и еще десять бойцов. Аудра тоже с ним, они должны быть особенно осторожны… – на рассвете они выбрали подходящие места для засад:

      – То есть не засад, а наблюдательных пунктов, – сказал Волк, на раннем совещании, у разрушенной ограды ботанического сада, – что, впрочем, не отменяет полной боевой готовности, уважаемые господа… – литовцы привезли не только трофейные, советские и немецкие автоматы, но и гранаты, с гранатометом, и даже четыре пулемета.

      – Два и два… – Максим достал из кармана ватника «Беломор», – два здесь, и два у аэродрома… – машину, стоявшую у Девятого Форта, загнали в небольшой лесок. Для второго грузовика подыскали заброшенный, с провалившейся крышей, деревенский амбар, на перекрестке дорог, ведущих к аэропорту.

      Волк разложил на приборной доске довоенную, буржуазную карту города:

      – Придется нам миновать мост, Федор Петрович… – заметил он тестю, – сдается мне, что псы догадаются, куда мы хотим отправиться. Как бы они мосты не перекрыли… – тесть порылся в смятой пачке папирос:

      – Вряд ли, дорогой Волк. Они понятия не имеют, что у нас есть летчик, а без летчика, зачем нам нужен аэродром? Южная дорога ведет к Вильнюсу, к белорусской границе. По их расчетам… – он махнул в сторону крыш Девятого Форта, – мы рванем либо на север, к морю, либо уйдем на восток, обратно в леса… – даже без бинокля они хорошо видели на дороге знакомую, высокую фигуру.

      Петр Арсеньевич Воронцов-Вельяминов шел в Девятый Форт пешком, от ближайшей остановки пригородного автобуса. Попуток на здешнем шоссе ждать