Линейный крейсер «Михаил Фрунзе». Владимир Коваленко

знал – не пройдет. Потому заранее подготовил второй. И все же – надеялся отстоять первый.

      – Три машины – не две. Я же «сверчки» наши вот так знаю… Еще один наверху – солидная прибавка к нашей обороне.

      Командир молча смотрит. Изучает, словно не старший помощник перед ним стоит, а чудо-юдо рыба-кит. Наконец заговорил.

      – Товарищ Косыгин, вы сами понимаете, что говорите? Или упорное желание покрутиться там, – он ткнул пальцем в небо, – у вас уже превозмогло рассудок? О какой боеспособности корабля может идти речь, если старшой жив – и не на посту по боевому расписанию?

      Михаил вздохнул, протянул второй вариант, по которому в воздух поднимаются два штатных экипажа.

      – Вот, это дело… И все же, кап-два, зачем были эти шутки? На носу война, а не прятки в Атлантике!

      «Прятки» – большие учения, на них «Михаил Фрунзе» изображал рейдер враждебной Соединенным Штатам державы, а флот американцев ловил линейный крейсер, не стесняясь в средствах. В ход шли крейсера и линкоры, авианосцы и базовая авиация, загодя развернутые подводные лодки… Тогда у командира бывало и другое мнение. «Война – путь обмана». Когда янки видели в небе три самолета-разведчика с развеселыми трехцветными звездами на плоскостях, у них и в мыслях не было, что это машины с русского корабля. Издали КРИ, корабельный разведчик-истребитель конструкции Поликарпова, похож на американские патрульные гидросамолеты. Ну и главное – их летит три, у русских, по штату, только два. Есть еще запасной, но без экипажа. Обман раскрылся только тогда, когда три «заблудившиеся» машины обрушили на надстройку и полетную палубу авианосца «Лексингтон» учебные заменители бомб – мешочки с краской. Их условно сбил условно осиротевший воздушный патруль, но дело было сделано: линейный крейсер добрался до границы зоны учений. Значит, сбежал, доказав: ловить рейдеры нужно лучше!

      С тех пор американцы хорошо выучили профиль советского КРИ. Они-то его «сверчком» и прозвали… Отчасти из-за первых букв названия – от английского «Cricket», сверчок. Отчасти – из-за возмущенного вопля командира авиакрыла «Леди Лекс»:

      – It's not cricket!

      То есть: «Так нечестно»! Обычное ощущение того, кого перехитрили. Теперь же, когда прозвище прилипло, выходит двойной смысл. «Это не “сверчок,,!» Вопль неверия. И сразу – плюх, брызги в стороны, половина полетной палубы в краске… Вот было время! А сейчас, ступай, Косыгин, бороться за живучесть. Командир тысячу раз прав – но столько же раз обидно.

      Все, что может сделать старпом – проследить за стартом штатных пилотов «Фрунзе». Полетное задание доведено, двери ангара распахнуты, самолеты готовят к запуску.

      Пилоты и штурманы негромко переговариваются, обсуждают предстоящий полет. Проверка радиоуловителей отличается от обычного вылета в ближний патруль совсем немного… и это довольно странное.

      Машины идут с полным боекомплектом – понятно. А вот то, что велено не набирать топливо в крыльевые баки – уже интересно. Одна из приятных особенностей «сверчка» -способность висеть в небе едва ли не часами. У двигателя, кроме взлетного форсажа и крейсерского режима