Рыба для президента. Андрей Бинев

Скорее всего, он был произведен в политруки. То есть в политические руководители! Над котелками и прочей солдатской дребеденью! Власин вдруг вспомнил, что где-то в эти же дни, там же под Ельней, в воздухе насмерть бились пилоты из французской «Нормандии-Неман» и нашего полка воздушных штурмовиков. Там даже в одном бою 30 августа пропали без вести два француза и двое русских пилотов. А на земле в это время старшина НКВД Стойкин героически оборонял вещевой склад. Как же этот старшина туда попал? Там же немцы были! Ельня ведь переходила из рук в руки. Почему немцы сразу не обнаружили склад, когда выбили наших? Неужели был замаскирован? Абсурд! Впрочем, для Стойкина здесь и находился его боевой рубеж, его государственная граница.

      «Господи, – подумал Власин, – что делается-то! Жизнь за портянки! Или, может, это и есть: ни пяди не отдадим?»

      Майор тряхнул головой и сказал вслух, чуть хриплым голосом:

      – Извините, товарищ полковник, не знал я. Просто обидно немного стало. Извините!

      – Ничего, бывает. В другой раз знайте. Получите все необходимое. Стойкин разберется. И идите ко мне, в президентский вагон. Для вас будет особое задание. Секретное! – Он вдруг засмеялся и хлопнул майора по плечу. – И форму, форму снимите. Оставьте у Стойкина. Он вам костюмчик подберет какой следует. Соответственно заданию. Операция «Пальма-Один»!

      Глава 7

      На берегу широкой судоходной Оби сидел мужчина с раскосыми глазами, глянцево-вороными длинными волосами, заплетенными в две тонкие косички, редкими усами подковкой, с пробивающейся в них проседью. Чистую, почти новую малицу (длинную рубаху из оленьих шкур) украшал яркий орнамент из кружочков и змеек-зигзагов на плечах и груди. Ноги обуты в пимы, сшитые из оленьего камуса. На вид мужичку лет сорок пять, не больше.

      Было жарко, поэтому мужчина время от времени приподнимал полы малицы и помахивал ими, вентилируя воздух вдоль потного тела. Острый запах оленьей шкуры, из которой шилась малица, отгонял назойливую таежную мошкару. Рядом с ним на траве лежал меховой капор с металлическими бляхами на длинных кожаных ремешках.

      Русские звали его племя, кочующее в этих местах – в междуречье Оби и Енисея, – самоедами. Но само племя величало себя ненцами, что значит на самодийском наречии – людьми. Ненец – человек! Никто теперь не помнит, откуда взялось его 30-тысячное племя, живущее до сих пор от устья Оби, вдоль всего Енисея, до самого Ледовитого океана. Когда-то очень давно, две тысячи лет назад, в западносибирской тайге и в холодной тундре жили его предки – вольные зверобои, оленеводы и рыбаки. С Приуралья пришли орды гуннов и потеснили древние племена. Началось Великое Переселение На родов, погнавшее одних с юга на север, других с востока на запад. Кровь вольных охотников и гуннов забурлила в одних и тех же жилах, в их общих потомках.

      На берега Оби и Енисея в те беспокойные столетия подтянулись древние предки саами. Они учили таежных людей молиться своим богам. Все перемешалось – тюркские лающие наречия,