Принцесса, сыщик и черный кот. Андрей Бинев

вы делаете? – спросил он.

      Один из рабочих оглянулся на него и ответил на ломаном английском:

      – Снимаем доску, разве не видите, сэр?

      – Но зачем?

      – Устарела.

      Второй рабочий что-то сначала пробурчал по-гречески, а потом произнес на хорошем английском:

      – У каждого времени своя память. Вот ту старую стирают… Когда тут были англичане и владели островом, мы их не любили, и записали это на стене монастыря… Теперь мы влезли с ними в один союз, и ненависть следует поменять на любовь. Вот и сдираем старую память…

      – Но это же было! Было! – возмутился Роман.

      – А теперь, считай, не было! – сказал первый рабочий и еще настойчивей взялся за работу.

      Роман гнал машину и чувствовал, что жара плавит ему мозги. Стряхнув путаные мысли, он еще прибавил газу и вырвался, наконец, на горное шоссе, которое теперь бойко бежало вниз, к морю.

      Ахмед по прозвищу Растес оказался приятным в общении седовласым мужчиной лет под шестьдесят, с живыми карими глазами и загорелым лицом не вполне арабского типа. Он был приземист, крепок и широкоплеч.

      – Значит, это он выдул из моих печей? – крутил Ахмед в руках разноцветные стеклянные вазочки, разрывая газетные листы, в которые они были завернуты.

      Роман молча наблюдал за ним, думая, что сейчас тот предложит кофе с коньяком, а потом сошлется на занятость и холодно выставит за дверь. Ахмед, действительно, предложил кофе с коньяком, но расставаться с Романом не торопился. Закурив толстенную кубинскую сигару и развалившись в скрипучем старинном кресле, он мечтательно изрек:

      – Полжизни для вас, мистер Нестеров, так и не состоялось. Вы не курите сигары! А это полжизни, поверьте! Моей, во всяком случае! Вы знаете, что прекрасные кубинки катают их на бедрах, смешивая табак со своим сладким потом? Нет? А ведь это так! А как трудно их доставить в Европу или в Азию? Вам это известно? Нет? Если сигары неправильно упакованы, не помещены в особые условия, не сохранена температура и, что самое главное, не учтено атмосферное давление, то они начнут шелушиться как кожа прокаженного! В лавках продают именно такой товар. Но знатоки… Знатоки заказывают специальные партии!

      Сизый дым стелился в комнате плотными слоями.

      – Я пробовал курить, в свое время, но это не доставило мне удовольствия, дорогой Ахмед!

      – Что значит «курить»? Сигары не курят… Их вкушают. Скажем, вино можно пить, а можно и вкушать! Плохое вино пьется, а хорошее вкушается! Ну, да ладно! Уже поздно. Вы опоздали, сэр!

      Вдруг он стал серьезным и спросил, не отрывая немигающего взгляда от лица Романа:

      – А правда, что вы русский полицейский?

      – Правда.

      – И вы использовали несчастного Делси, чтобы подъехать ко мне?

      – Правда.

      – Люблю откровенных людей! Почему вы не наврали?

      – Зачем усугублять и без того грубую работу?

      Ахмед захохотал, затряс головой. Пепел от сигары полетел на стол и на его брюки, темно-синие, в чуть заметную серую полоску.

      – Черт!