Тайна Пустошей. Кирилл Александрович Гришин

лежала там, пока не умерла от голода, – сказала она.

      – Ты себе даже не представляешь, на что способен пойти человек, чтобы выжить, – задумчиво ответил Джим. – Все эти шесть дней я ничего не ел, хотя в этом подвале и могло быть что-то съедобное. И пил воду из-под крана, торчащего из стены рядом с тем местом, где я лежал. Я либо спал, либо рыдал, боясь даже подняться с пола. На моих глазах ведь погибли мои друзья. А на седьмой день мне стало уже все равно. Просто проснулся и решил, что это какой-то телевизионный фильм. Затем вылез из своего укрытия и пошел, куда глаза глядят. Рядом гремели взрывы, но мне не было уже страшно. Ведь я был уверен, что всегда смогу перемотать пленку обратно. В итоге меня подобрали и положили в госпиталь. Не знаю, сколько мне там пришлось пробыть, но, когда меня выписывали, война уже закончилась. И это было хорошо, потому что, как потом оказалось, я пришел в лагерь противника. Вот так вот! А ты говоришь, что мы не плачем.

      Джим глубоко вздохнул. Софи положила руку ему на плечо.

      – Теперь ведь все уже позади, да? – спросила она.

      Джим посмотрел на нее и улыбнулся.

      – Ну, конечно, – сказал он. – Я это пережил. Много раз еще мне приходилось воевать. Но после Кеплера 2202 я никогда больше не плакал.

      – Слушай, Джим, – весело воскликнула Софи. – Тебя не смущает, что твои волосы намного длиннее моих?

      – Да уж, – саркастически протянул Джим. – Это ты к месту спросила.

      – Ну, все же, – настаивала Софи.

      – Я же не виноват, что у тебя такая короткая стрижка, – сказал Джим.

      – Но у тебя космы до лопаток, – заметила Софи. – Разве солдатам можно отращивать такие?

      – Я больше не солдат, – ответил Джим. – И, кстати, такую бороду солдатам тоже не разрешают носить.

      – Точно, – Софи схватила Джима за бородку. – У тебя ведь даже борода длиннее, чем мои волосы!

      – Пусти! – возопил Джим. – Я ведь не мешаю тебе отрастить их!

      Софи перестала дергать бородку Джима и уперлась руками в бока.

      – А я вот возьму, и отращу себе их! – заявила она, сделав большие глаза.

      – Да и пожалуйста, – Джим с удивлением пожал плечами.

      – Вот и отращу, – Софи надула губы и отвернулась.

      Джим засмеялся.

      – Тебе не кажется, что мы с тобой говорим всякие глупости? – спросил он. – Если подумать – то, что произошло с нами с момента высадки, полный абсурд.

      Софи посмотрела на него и тоже засмеялась.

      – Пусть лучше мы будем говорить всякие глупости, чем сидеть и рассказывать друг другу о своих проблемах, – сказала она. – Когда боишься или находишься в растерянности, перестаешь думать о том, что говоришь. Доверяешь тому, кто рядом.

      Джим встал и протянул ей руку.

      – Может, это и делает нас людьми? Пошли, – сказал он. – Остальные уже, наверное, собрались.

      Софи протянула свою ладонь, и он помог ей подняться. Затем они вышли из комнаты и направились в комнату Степанченко.

      Сергей и Чи действительно уже были здесь. Они стояли рядом с профессором, который копался в картах,