Остальное – судьба. Михаил Успенский

матери её трясця! – восхитился Мыло.

      – Именно. Наталья Теодоровна. Ох, я ведь чуть в зятья папе её не угодил, да бог миловал…

      – Это точно, – сказал Матадор. – Нет, лучше бы мы с этой отравы начали, а вискарём заполировали. Потому что русский человек задним умом крепок, а хохол, видимо, – передним!

      – Кстати, – сказал Майский. – Как у вас получают кличку?

      – О, это целый ритуал! – оживился Майский. – Соискатель выходит на открытое место в сопровождении двух поручителей. Наша крыша как раз подходит. Потом неофит поворачивается в сторону АЭС и троекратно кричит: «Зона-старуха, дай кликуху!» На третий раз Зона непременно отзовётся. Устами, точнее, рылом ближайшей псевдоплоти. Эти бывшие хрюшки обожают воспроизводить человеческую речь, иногда целыми фразами…

      – Дядя, – проникновенно сказал Дэн Майский, – ты опять меня шутишь!

      Глава вторая

      Ветераны, насытившись, сонно откинулись, прислонившись к ящикам, а Дэн Майский с помощью бинокля уныло и безнадёжно осматривал окрестности. Всё было тихо, и не просто тихо, а ТИХО. Как перед большой бедой. Вокруг здания раскинулся пустырь, кое-как оживляемый развалинами и остатками строительной техники. Вдали чернел лес, а солнце палило немилосердно.

      – Господа, – сказал журналист, не оборачиваясь, – а что это там такое – лес вроде бы как-то вспухает или холмится?

      Матадор и Мыло ответили – только не словами, а каким-то невнятным рёвом или мычанием.

      Майский обернулся – и чуть не сиганул с крыши, но вовремя успел сообразить, что шутники просто-напросто натянули противогазы, да ещё и головы покрыли. Матадор напялил на голову натовский шлем, обтянутый маскировочной сеткой, а Мыло – натуральную каску пожарного, старинную, с двуглавым орлом, зато начищенную до блеска.

      – Вашу мать! – воскликнул журналист и поспешно опустил забрало. В шлем его чудесный тотчас же начал поступать воздух из баллончика, что при такой жаре было даже приятно.

      Почтенные клоуны переглянулись, сняли головные уборы, стянули противогазы.

      – Отбой, – сказал Матадор. – Реакция у тебя неплохая – для Материка. А в Зоне, случись что, ты бы уже посинел и не жил…

      – А я-то думал, что вы брови выщипали, – сказал Дэн Майский, вспомнив анекдот о невнимательном муже.

      – Вирно батька Ленин казав: вчиться, вчиться и ще раз вчиться, – молвил Мыло, подняв палец.

      – Что позволяет нам сделать далекоидущий вывод: не в Шушенском Ильич ссылку отбывал! – сказал Матадор.

      – Так тогда же никакой Зоны и близко не было, – обиженно сказал Майский.

      – Откуда мы знаем? – вздохнул Матадор. – Где же ещё вождь мирового пролетариата мог в себе такую чуйку развить?

      – Ну хватит, – взмолился журналист. – Сколько можно? Я же там вправду что-то увидел: была ровная полоска – да вдруг пошла синусоидой… Что это было?

      – Земля, как и вода, содержит газы, и это были пузыри земли! – провозгласил Матадор. – Шекспир, «Макбет». Да ты садись. Если слишком долго вглядываться в Зону, Зона начнёт