Свободные пьесы. Вадим Александрович Климов

ты такой славный, ты ей нравишься, и я бы могла быть с вами, но ничего не поделаешь, ты решил. Я по правде горжусь тобой, я раньше, оказывается, ничем не гордилась, а теперь знаю, что такое гордость. Вот ты – моя гордость. Будешь всегда таким. Ты правда, хороший. Я вижу. Ну, пока. Пошли, Дашка, поплачем о нем.

      ЛЮДМИЛА. (Протягивая руку.) Всего доброго. Хотя о чем это я. Вы, Миша сильный, на такое не каждый способен, Я много сильных видела, но вы еще молодой, и уже так много решили сделать. Может, что кому передать? Я могу. Почитаю ваши книги обязательно, я обещаю. Спасибо вам от меня и от всех, кто поддерживает нас. От лица тех, кто верит, кто сам не смог, но хотел. А такие есть, и мы не одни. Когда мы готовили, когда акция столько лет, и я, и все кругом – мы так благодарны и хотели бы, что бы вы в этот…

      АРАМ. Людмила. Закругляйтесь.

      ЛЮДМИЛА. Всего вам, спасибо вам. Как могла. Жаль, без цветов, упустила. Извините, пожалуйста.

      АРАМ. Достаточно. Миша, мы на «ты», помнишь? Ты все понимаешь, все знаешь, твой поступок для меня непостижимая смелость и достоинство. Такие, как ты, это пример жизни, пример всем, а мне – на все времена, такая высота. Я всегда буду помнить и знать, что у меня есть такой друг, и ни когда не скажу «был». Ты в моем сердце, ты для меня ориентир. Верю тебе. Давай, будь до конца.

      МИША. Как скажешь.

      СЛАВА. Да, я присоединяюсь к сказанному ранее. Арам и предыдущие товарищи, всё правильно сказали, ты ориентир, гордость, и друг, и цель. Ты будешь много значить для будущих поколений, я, и моя семья, а это главное чтобы семья и все понимали, что не напрасно. Столько времени, столько трудов и столько людей для всего этого, что ты. А я во всем этом тоже принимал участие, и, конечно, мне трудно так сразу расстаться, ведь я, можно сказать, привел тебя и мы тут были первыми и значит, я больше значу для тебя и ты для меня. Хотя ты для всех, ты за всех, и это важно. Пока, спасибо. Буду помнить.

      БОЯН. Анжела, Люций, вы скажете?

      АНЖЕЛА. Попозже, сам сначала.

      БОЯН. Миша, по-простому сказать, послал бы ты всех нас и остался один. Одиночество это ты и никак по-другому, не спорь с собой. Вот в чем проблема – спорить с собой. Это же не целостно. Только представь – спорить с собой. Сомневаться в необходимости действия поступка – это я понимаю, понимаю, когда взвешено, когда анализируется ситуация и принимается решение. Но когда в споре с собой, что уже абсурд, приводится аргумент «я так хочу» – кто я? Тот первый, тот второй, третий – ты со сколькими собой споришь? Если вы все сидите вокруг тебя и спорите с самим собой, мне это кажется неразумным. Разум, вот к чему я призываю, и в первую очередь тебя. Мне все равно, почему ты решился на такой подвиг. Ты орудие, ты инструмент, необходимый в деле, и это не мое дело, это общее дело. Это как корабль плывет, чтобы понятнее: есть капитан, есть моторист, есть кок и штурман, каждый что-то делает. Я в этом деле тоже что-то делаю, и где-то есть капитан. Только не думай, что я капитан, а ты моторист. Ты сегодня вообще затычка, которую выдернут – и все сольется. Или наполнится, это кому как удобно.