Свободные пьесы. Вадим Александрович Климов

Смешно.

      АНЖЕЛА. Я догадываюсь, что мы вам помешали, но мы не собирались заходить, вы сами предложили. И теперь при нас говорите загадками, это мне кажется неудобным. Вам, может быть, все равно. Правила приличия сегодня странные, неписаный свод этических законов никто не помнит, а новые появляются стремительно, вчера не прилично был говорить о присутствующем в третьем лице, а сегодня уже норма. Так что вам от нас надо?

      АРАМ. Это сложный вопрос. Я не могу решить, что нам от вас надо.

      ДУНЯ. Арам! Нам от них ничего не надо. Если только ты им не расскажешь, зачем мы тут собрались, и не предложишь принять определенные правила.

      МАША. А усыпить было бы проще.

      СЛАВА. Да было бы проще всех усыпить. Сегодня уснули, завтра по очереди проснулись и разошлись, при этом хорошо бы ничего не помнить. У меня такое впечатление, что Арам тянет время. И я боюсь: нас уже много, мы тут давно, и возможно, что некоторые из нас не те, за кого себя выдают.

      ЛЮДМИЛА. Еще чаю?

      БОЯН. Подождите, Людмила. Слава, у вас паранойя, не стоит ее транслировать. Лучше помолчите пару минут.

      СЛАВА. А не затыкайте мне рот. Пусть у меня паранойя, я имею права задавать вопросы в рамках правил. И вот у меня вопросы. Сколько времени надо? Нарушения или не нарушения? Мы действуем или не действуем?

      ЛЮДМИЛА. Регламент расписан и утвержден.

      АРАМ. Он прав, я решил. Людмила, проводи гостей на кухню.

      ЛЮЦИЙ. Что это значит?

      БОЯН. Он имеет в виду, не могли бы вы пройти на кухню и побыть там совсем немного, пока вас не пригласят?

      ЛЮЦИЙ. Не мог бы. Если вам надо, мы просто уйдем. Не на кухню, а совсем.

      АРАМ. Этого я не могу вам позволить

      ЛЮЦИЙ. Что значит – вы и что значит – позволить? Вы это кто? И позволения мне не требуется.

      АРАМ. Вы ставите меня в тупик.

      АНЖЕЛА. Люций, не опережай их способность реагировать.

      МИША. Кто Люций? Вы Люций? Он Люций! Конец.

      ДУНЯ. А ты не догадался что ли? Только доперло, она Анжела, он Люций?

      МАША. Это они? До меня тоже только дошло.

      СЛАВА. Да неудобно получилось, извините.

      БОЯН. Арам прав, он не может позволить, у него нет ни полномочий, ни возможности.

      АНЖЕЛА. У вас есть.

      БОЯН. У меня есть, но это не мое право.

      ДУНЯ. У него все есть, но нет права. Это так смешно выговаривать «нет права». А у кого оно есть? Кто дал право ему или ей? Какое право есть у Арама? У него есть разрешение от нас сегодня решать некоторые вопросы по ходу мероприятия. Так, Людмила не смотри на меня больше, а то я бредить начинаю. Какое право у кого есть? У всех есть право быть человеком, молчать или говорить, и это ваше право перед вами. Остальное – против чего вы все. Это понятно или тупите?

      СЛАВА. Я даже не знаю, что сказать.

      БОЯН. Об этом я вам и говорил: помолчите, если не знаете.

      СЛАВА. Я не молчать хочу, а знать.

      МИША. Так думай.

      АРАМ. Я все решил. Маша, Даша, давайте. Баян, слушайте.

      ДАША. Как скажете, ваше решение. Тысяча тридцать, четыреста двадцать. Двести четырнадцать, сорок пять. Ноль тридцать восемь, два. Сорок пять