Алгоритм страха. Ноэми Норд

кислотой лица муззий.

      Они жены-преступницы.

      Не гляди на ужасные ожоги, иначе тебя вырвет.

      Если не успеешь переключить монитор до того, как муззия двумя пальчиками успеет приподнять капюшон с лица, ты в эту ночь не заснешь.

      Муззий специально показывают на экранах крупным планом, как напоминание о грехе. Они предупреждение, назидание. Они зеркало судьбы.

      Их глаза шаловливы. Две дырочки вместо носа не помеха кокетливым жестам и гонорару, сулящему надежду на операцию.

      Муззии успевают заморозить свои отрезанные разгневанными супругами носы или уши, но долго не обращаются к хирургу, предпочитая хранить важные детали в надежном месте.

      Хуже приходится тем, кого рассерженный супруг облил серной кислотой. Они страшно выглядят в первые дни после казни: вспухшие орбиты белков, волдыри, рваные язвы, кости под обнаженными черепами.

      Жертвы любят позировать перед камерами и великодушно прощать мужьям свои страдания, вздымая шалашики ладоней к небу.

      Но верят ли они? Между богом и ослепшими глазами стоит хозяин. Тот, кто приобрел очередную зверушку в коллекцию.

      Хозяин – бог, судья и палач. Изуродованная муззия становится старшей женой и получает власть выбирать для супруга следующую жертву.

      Удивляет безмятежный ступорный вид несчастных, вера в жизнь, как в обязательный саван для полета на небо.

      – Я тебя найду! – снова завыл голос на экране.

      Ах, проклятие, не успела переключить сайт, и очередная жертва правильноверного супруга выкатила слепые бельма в монитор, издерганные лохмотья губ задрожали, испустив на камеру нити бурой слюны. Они каплями потекли по экрану с той стороны.

      Пора.

      Бегу.

      Свет в туалете.

      Унитаз…

      Порядок.

      «…Найду тебя, найду.

      Посмотри на меня.

      Это не мое лицо.

      Оно станет твоим очень скоро в будущем.

      Ты думаешь о греховном.

      Ты думаешь о клиторе.

      Ты хочешь к нему прикоснуться.

      Ты смотришь на чужого мужа

      сквозь решетку чувств.

      Это Грех, Грех, Грех!

      Ты окликаешь его,

      ты жаждешь его прикосновений к опухшей вагине!

      Ты умоляешь Грех пронзить твое одинокое тело.

      Ты показываешь обнаженному юноше голую грудь

      и скользишь

      окаменевшим соском по ряду его белоснежных зубов.

      Он прикусывает его,

      сначала осторожно,

      но вдруг впивается,

      словно пытается высосать из тебя тоску.

      Ты видишь в нем освободителя!

      Спасителя!

      Героя…

      Но даже не мечтай!

      Лучше посмотри на мое лицо.

      Запомни мое лицо!

      Оно найдет тебя

      и очень скоро станет – твоим.

      Ты – я,

      если мечтаешь о свободе.

      Освобождение – Грех!

      Свобода – это похоть.

      Она