Летописцы летающей братвы. Книга третья. Геннадий Федорович Ильин

об этом Юрию Александровичу, он крепко выругался и сказал:

      – Ну, не сволочи? Похоже, что ты у них под колпаком. Но не дрейфь, всё равно прорвёмся. В крайнем случае, пойду к своему покровителю генералу Голубеву. Сергей Васильевич в обиду не даст.

      О Голубеве я узнал от Кислякова недавно. Он был заместителем главнокомандующего ВВС. Боевой офицер, штурмовик, выполнивший во время войны более двухсот самолётовылетов. В одном из воздушных боёв был сбит и попал в плен. Но фортуна лётчику улыбнулась. Когда его подвели к вырытой могиле, и взвод автоматчиков готов был расстрелять молчуна, с ним неожиданно решил переговорить командующий румынской армии. Расстрел временно отменили, но допрос не состоялся. Наутро началось наступление, и Голубев сумел бежать с остальными заключёнными.

      Ему пришлось бежать и во второй раз, но уже из ГУЛАГа. И только в сорок восьмом его реабилитировали и вернули все награды.

      – Кстати, – вспомнил Кисляков, ты как – то упоминал о знакомстве с генералом Боровых. Андрея Егоровича я тоже хорошо знаю. Крепкий орешек.

      – Всё это так, – согласился я. – Но давай не торопить события. Дальнобойную артиллерию запустим в последний момент. А пока надо и подручные силы задействовать.

      – Ну, смотри, тебе виднее. Только помяни моё слово: эти стервятники не успокоятся, пока на твоём теле будет хоть клочок мяса.

      Как всегда, Юрка оказался прав. Не прошло и недели, и Светлицын подвалил с новым предложением:

      – У Белова скоро день рождения, – поймал он меня в курилке. – Если хочешь, присоединяйся. Будем отмечать в ресторане на Новом Арбате.

      Странно. Более, чем странно. По логике вещей приглашать надо бы самому имениннику. Или Светлицын взял на себя роль распорядителя? Возможно, что и так. С Беловым у меня сложились нейтральные отношения. Работаем в одном коллективе, а друг друга чураемся. Никто никому не должен. Меня это устраивало. Я жил по принципу: Боже, спаси меня от друзей, а от врагов я сам избавлюсь. Вполне возможно, что Юрий Никитович опасался получить отказ. Гордый и самолюбивый, он не стерпел бы этого. Но, с другой стороны, я ему зачем – то понадобился? Или это была новая попытка создать напряжёнку между моими отношениями с Кисляковым? Ка – ак? Он тоже приглашён на званый ужин? Тогда другое дело. Может быть Беловский юбилей – только повод к встрече враждующих сторон, на которой будет выкурена трубка мира?

      Ресторан «Прага», куда я был приглашён, считался престижным не только среди московской элиты. Это было место деловых встреч, званых ужинов, банкетов, юбилеев и торжеств состоятельной публики, членов Правительства, партократии, представительств и посольств.

      Внутри легендарного питейно-развлекательного центра я никогда не был. Две – три попытки взять его штурмом во время коротких наездов на Москву успеха не имели. Гордые и неподкупные швейцары насмерть стояли, защищая его от проникновения толпы, жаждущей оставить свои деньги в стенах популярного заведения.

      В