Летописцы летающей братвы. Книга третья. Геннадий Федорович Ильин

и Светлицын, и Белов и Бессонов, – все они из одной шайки – лейки? Эти ретрограды добиваются абсолютной власти в журнале. В зародыше давят любую свежую мысль. А во что его превратили? В наставление по производству полётов. Ты поспрошай рядовых лётчиков, кто его читает? Да никто, кроме начальства. И только потому, чтобы блеснуть при случае своей эрудицией в глазах руководителей бесчисленных инспекций и проверок. Тираж журнала катастрофически падает. Не будь давления политорганов на авиаторов при проведении подписки, мы бы давно вылетели в трубу.

      В принципе, Кисляков, конечно, прав. Мне, прослужившему в боевых частях два десятилетия, и самому приходилось заниматься подписными компаниями. Я знал, как непопулярен журнал. И дело не в цене. Причём здесь стоимость? Ребята в один голос заявляли, что надоело читать пересказы инструкций и указаний. Нет на его страницах живинки, авиационного сленга и юмора, нет опыта, на котором можно было бы поучиться.

      – Откровенно тебе скажу, – разволновался Кисляков не на шутку.– По большому счёту – журнал номенклатурный. Ты посмотри на авторский список. Одни и те же фамилии годами публикуются с завидным постоянством. Боевому лётчику здесь не пройти. Что с него возьмёшь? А вот с тыловика или, скажем, с известного медика, что-нибудь можно и выдоить. Путёвку, к примеру, в престижный санаторий в бархатный сезон.

      – И – что, Миронов этого не видит?

      – Может, и видит, да не желает конфликтовать. А критики не терпит. Вот и увиваются вокруг него удобные люди, льстецы и подпевалы. Одним словом, окружил себя подхалимами и занял круговую оборону. Так что будь осторожен. Не верь данайцам, дары приносящим…

      Между тем, Светлицын не терял надежды перетянуть меня на свою сторону. Руководя отделом пропаганды и агитации, он, по совместительству занимался вопросами культуры и быта, и ему было решать, кому выделить путёвку в пионерский лагерь, кто достоин посещения театров и премьер – концертов по бесплатным билетам, выделяемым профсоюзом Управления ВВС, кому отдыхать в подмосковных домах отдыха. Формально все эти вопросы решал шеф, но он уже давно передоверялся подчинённому и безоговорочно соглашался с его предложениями. Все эти крошки с барского стола отдел боевой подготовки обходили стороной. Я как – то выразил своё удивление по этому поводу, но Светлицын, глядя на меня с укоризной, пояснил, что кисляковцы постоянно отказываются от предложенных благ. Вот вы – то человек независимый, самостоятельный, подчёркивал он, вы сами можете решать, идти вам на эстрадный концерт с участием Хазанова, или обождать до лучших времён.

      Как ни заманчивы были предложения, но и я мягко от них отказывался, объясняя тем, что живу в Подмосковье, а детей оставлять не на кого. Светлицын понимающе кивал, однако по всему было видно, что терпение его кончается.

      Недовольство моей ослиной неуступчивостью я ощутил вскоре на своей работе. Доверительные отношения с ведущими специалистами по оформлению средств массовой информации, создаваемые мною, стали пропадать, словно цвет у плохо закреплённой фотографии. В общем,