Рыжая душа. Степан Мазур

Возмутился я. – У нас биологиня едва дышит. Может в старших классах будет поинтересней? Да только нет в нашей школе старших классов. Сам знаешь. Придётся ехать в город. В техникум. Буду электриком как ты. Подлая судьба, да? Ещё можно трактористом или… этим… как его… О! Иждивенцем!

      – Ты чего городишь? – Отец обозначил подзатыльник и когда я уклонился, подмигнул. – Пойдём обедать, разговор есть. Там и разберёмся, кто кому будет иждивенцем.

      Я вдохнул свежего, морозного воздуха и зашёл на кухню вслед за отцом.

      На столе горячий, наваристый борщ с мясом. Он истончал ароматные запахи, зверски раззадоривающие вкусовые рецепторы. Деревянная резная ложка сама легла в вымытые руки. Я сразу побольше зачерпнул свежей сметаны – вкуснее, чем майонез и полезнее, подхватил кусок хлеба и с энтузиазмом принялся за обед. После работы на свежем воздухе мог уничтожить несколько порций. Силы надо восстанавливать. Как иначе боевого электрика побороть?

      Отец ел медленно, степенно. Ему спешить некуда, пятнадцатый год обедает по графику – привык ощущать время. Всё больше переглядывался с матерью. Что-то замыслили.

      Мать вовсе не ела. Сидела, замерев, ожидая, пока глава семейства начнёт разговор. Волнуется.

      «Железный Даниила» посмотрел в большие, ясные глаза жены, кивнул:

      – Всё получается. К лету переезжаем.

      Ложка замерла у самого рта.

      – Переезжаем? – Переспросил я, моля небо, что не ослышался.

      Деревня в печёнках сидела. Ненавидел её всей душой. Вымирающий серый клочок жизни.

      Вся жизнь в городе. Туда. Только туда! Из глуши в жизнь!!!

      Мать расцвела в улыбке. Придвинулась, обняла меня.

      – Вот и заживем на новом месте, как люди.

      – Переезжаем? А если я не хочу переезжать? – Безбожно соврал я, лишь бы поспорить с отцом. Так тренировать интереснее. Может новый приём показать. Надо только позлить немного.

      – Тогда будешь электриком, – тут же отрезал отец.

      Аппетит пропал окончательно. Я отложил ложку, глядя в глаза родителю:

      – Не хочу электриком. Хочу в город. Но как же Оксана?

      Железный Данила философски пожал плечами:

      – Первый жизненный выбор. Тебе решать. Но пойми, что мы с матерью седьмой год копеечка к копеечке складываем, дом продаём, да занимаем ещё, а он… – отец повёл бровью, заходя с другой стороны. – Да сколько ещё таких Оксан будет? Тебе только пятнадцать лет. В городе таких принцесс тысячи. Не глупи, Игорь. Не малой уже.

      Бунт!

      Я хотел подскочить, приготавливаясь к веским доводам и к красивому финалу, чтобы сразу высказавшись, тут же уйти.

      Бросить Оксанку? Никогда! Зря, что ли с пятого класса за ней портфель таскал? А сколько раз дрался за косые взгляды в её сторону? А со слухами сколько боролся нещадно?

      Входная дверь хлопнула раньше, отсекая мысли, я настолько задумался, что пропустил момент, когда наш Бобик загавкал на чужих. В кухню вбежал запыхавшийся Сашка. Тощий, болезненный одноклассник. С порога поздоровался