Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2017. Коллектив авторов

в вечереющие дали,

      Компанию из деда и дитя,

      Им хорошо, они не опоздали.

      Отчаливать пора бы надо всем,

      Все мы уходим, таем, улетаем.

      Давайте вымрем, но не насовсем,

      И утром заново возобладаем.

      «Я выяснил: а кто там судьи…»

      Я выяснил: а кто там судьи.

      Какие есть на солнце пятна,

      к тому ж дошел до самой сути,

      и что теперь? Идти обратно?

      «Опять жара, да вместе с духотой…»

      Опять жара, да вместе с духотой,

      Нет сил из кресла в тень переселиться,

      И что-то шепчет мне внутри – постой,

      Там то же ждет, не надо шевелиться.

      Все трудно: думать, спать, смотреть,

      Да будьте чувства все мои неладны,

      Да, я готов сей час же умереть,

      Вот только б были ангелы прохладны.

      «Мозг питается только глюкозой…»

      Мозг питается только глюкозой,

      Почему же так мысли горьки,

      Вот стою я смурной и тверезый —

      Смысл появится с новой строки.

      Что нам делать, доподлинно знаю,

      Ещё явственней – кто виноват?

      Оттого я теперь изнываю

      Словно командированный в ад.

      «Перейди в состоянье блаженное…»

      Перейди в состоянье блаженное,

      И откройся вечерним лучам,

      ведь прозрачность твоя совершенная,

      Тем ясней, чем темней по ночам.

      Принимай затаясь сообщения

      Из родных и распахнутых бездн.

      Неподвижность – дитя дуновения,

      Что нисходит ночами с небес.

      Поутру на подушке останется

      Пара слез, излучающих свет…

      И куда твоя душенька тянется?

      Разве есть что-то там, где нас нет?!

      «Да, теперь не рано вечереет…»

      Да, теперь не рано вечереет,

      И природе, в общем, не до сна,

      Голова конечно же дуреет,

      Предвкушая, что в четверг – весна.

      Кучи снега залегли как предки,

      И по саду веет холодком,

      Возле позаброшенной беседки,

      Призраки, и с ними я знаком.

      Только что оттаяли бедняги,

      С осени ведь подо льдом лежат,

      Смесь холодной памяти и влаги,

      Шепчутся и радостно дрожат.

      Я хотел бы подойти, вмешаться,

      Я б не тронул их и не задел,

      но нельзя, они тотчас лишатся

      Этих вот своих эфирных тел.

      Можно прикоснуться только слухом,

      К эльфовой игре их языка.

      Если я когда-то стану духом.

      Вспомню: вечность дьявольски хрупка.

      «Бывает, что весною ранней…»

      Бывает, что весною ранней,

      Глядим, никак не разберём —

      От чьих невидимых стараний

      Повсюду тянет ноябрем.

      Окоченевшие деревья,

      Скукожившийся скромно пруд,

      Испугано дымит деревня,

      Показывая – здесь живут.

      Всё заново готово к снегу,

      Опять пойдут колоть свиней,

      Жизнь бросила