Добрая память. Софья Хромченко

соломинки, лишь оттого,

      Что сами друг друга познать уж стремились,

      Потом меж собою сознались про то.

      Время бежало. Молясь терпеливо,

      Бремени долго Маланья ждала.

      Как ей хотелось родить мужу сына!

      Нет сына, считалось: дурная жена.

      Сестры Маланьи уже обвенчались,

      Та ж всё бездетная. Впрочем, детей,

      Видно, от юности лишь не дождались.

      Двадцать два года исполнилось ей.

      Тяжко бездетность свою ощущала,

      Будто старуха. Пал жребий служить

      Тут Николаю. Жена зарыдала:

      Нешто сумеет он жизнь сохранить?

      Он такой слабенький! Молвить тут к слову,

      Очень окреп Николай при жене –

      Не угадать в нем парнишки былого.

      Ждать в одинокой осталась избе.

      Трудно жила – ни отца нет, ни брата

      Нету, ни свекра, ни деверя нет.

      (Та родня, что помогала когда-то,

      Нынче почила.) Одна на весь свет.

      Даже дитя Николай не оставил.

      Счастье одно: что не как в старину

      Двадцать пять лет ждать, – царя Бог наставил,

      Рекрутов он упразднил посему[1].

      Быть ей солдаткой четыре лишь года[2],

      Может, и свидятся. Кабы война,

      Вдовство свое принимала бы твердо,

      А нет войны, так надежда была.

      Миновали года. Николай воротился.

      С доброй улыбкой спешил по селу.

      Так возмужал, что народ подивился.

      Всякий был рад повстречаться ему.

      Что же Маланья? Худая, упала

      Мужу на грудь. Заревела она.

      В тяжком труде надорвавшись, увяла

      Прежняя бабья ее красота.

      В хворях, в заботах истаяли силы.

      «Родненький, жив!» Жену крепко обнял.

      Ей повинился о мысли ревнивой:

      Может, кто мил по разлуке ей стал?

      «Правду скажи!» – Поседел он до срока. –

      «Как бы на свете я белом жила,

      Коли тебя б не ждала одиноко?

      Совесть в могилу меня бы свела!»

      Тем успокоился. Жили как прежде.

      С мужем оправилась хворей своих –

      Бабы живучи. Со страстной надеждой

      Деток молила. Бог вспомнил про них.

      В этот же год понесла она дочку.

      Вот была радость! Легко родила.

      Чуть опечалившись, что не сыночка,

      Всё же дитя не жалеть не могла.

      Как поглядела раз, как приложила

      Только к груди, так о дочке своей,

      Что не мальчонка, ничуть не тужила –

      Дочь дождалась, подождет сыновей!

      Муж думал так же. Дитя Евдокией

      Батюшка в церкви по святцам нарёк.

      А через год снова дочку крестили –

      В сыне опять им отказывал Бог.

      Ну, не беда! Дочь Глафирою стала.

      Меньшую дочку весьма тяжело,

      Так уж случилось, Маланья рожала.

      Долго болела потом оттого.

      И понести не смогла она боле.

      Муж не корил. Понимала сама:

      За нею вина, что неплодна.

1

Рекрутская повинность была отменена в результате военной реформы Александра II в январе 1874 года и заменена всеобщей воинской повинностью; это случилось именно в том году, когда Николаю следовало идти на военную службу. Ввиду того что количество военнообязанных превышало необходимое, призыв на действительную военную службу определялся жребием.

2

Срок действительной военной службы находился в зависимости от образования. Четыре года служили мужчины, получившие начальное образование.