Бобылка. Ольга Евгеньевна Шорина

похоронах выяснилось, что Марина Павловна – восьмой ребёнок в неблагополучной семье. Она родилась мёртвой, но ожила, а повреждение мозга спровоцировало её страшную болезнь. Все старшие братья и сёстры Марины Павловны – алкоголики.

      А мать Марины Павловны умерла от инсульта. Долго лежала, и она ухаживала за ней одна. А на работе над ней издевались, принимали,– не выспавшуюся, шатавшуюся,– за алкоголичку.

      Место несчастной Будкиной заняла Надежда Васильевна Лазарикова. Лера ей нравилась, она очень доверяла её мнению, даже передавала для физиогномического анализа фотографию девушки своего младшего сына, которую он привёз из Узбекистана. Девочка «свекрови» совсем не нравилась, но она всё равно заботилась о ней, как о родной дочери, делала регистрацию, везде за неё платила.

      Лера написала то, что Лазарикова жаждала от неё услышать: уши, растущие от самой шеи – низкий интеллект. Надежда Васильевна была в восторге – всё сермяжная правда!

      –Да, Лер, я тебя слушаю,– обрадовалась женщина.

      –Надежда Васильевна, мама умерла сегодня ночью!

      Очень скоро к Лере прибыла делегация: первый заместитель генерального директора Людмила Григорьевна Гайденко, бухгалтер по учёту Татьяна Викторовна Голубкина, и секретарь Оксана, старше Леры всего на два года.

      С Гайденко мама проработала всю жизнь, с тех самых пор, когда та трудилась ещё в отделе кадров. Её мама терпеть не могла: Гайденко была непроходимо тупа и невероятно бестактна. Мама даже сменила сим-карту, когда Гайденко завладела её номером: «Это же личная связь, её никому нельзя знать!» Вот и сейчас замдиректора кинулась отчитывать Леру:

      –Лер, что, вчера нельзя было «скорую» вызвать?

      –Так я вызвала!

      –Но поздно!

      –Ну, уж если её организм вразнос пошёл!

      –Лер, а она тебя вчера позвала, да? – догадалась Людмила Григорьевна. – Моя мама меня – тоже. А то Настя напьётся своих таблеток…

      Мама уже пять лет плотно сидела на валосердине (сорок восемь капель по количеству лет три раза в день), андипале и анаприлине. Говорила: «Это – не таблетки. Настоящие таблетки, они знаешь, сколько стоят, ого-го!»

      Но Татьяна Викторовна, сын которой был законченный наркоман, пошла ещё дальше:

      –Лер, а она у тебя во сне умерла, да? Ты её уже мёртвой нашла, да? А заявление ты писала, чтоб не вскрывали?

      –Так она же нигде не лечилась! Так что кто знает, может, я её ради квартиры грохнула!

      –Значит, её будут мучить! – заголосила Голубкина.– Ой, а тебе ещё платье Насте придётся покупать…

      –У меня нет на него денег, – отрезала бабий вой Лера.

      И только на лице девушки лежала тень, – Оксана искренне была опечалена. Ведь они с её мамой дружили. Хотя Анастасия Владимировна считала ненормальным общаться с теми, кто по возрасту годится тебе в родители, и устраивала за это дикие скандалы дочери. Но что позволено Юпитеру, не позволено быку.

      Гайденко тоже была озадачена, где взять денег на похороны:

      –А ты разве не работаешь сейчас в своей «Горожанке»?

      –Нет.

      –Но