Расколотые небеса. Юлия Борисовна Шипилова

ни в чем не виновата, – прервал последнюю фразу Рен, – А теперь спи, хорошо? Увидимся завтра.

      Сделав мысленную отметку никогда больше не исчезать без предупреждения, Рен расстался с матерью. Его собственная комната, дань странному упрямству, располагалась в самом конце коридора, как и много лет назад, хотя теперь Рен являлся единственным ее обитателем. Остальные двери давно заколотили – если в первые годы они с матерью и Хельгой, единственной служанкой, пытались поддерживать в надлежащем состоянии весь дом, то вскоре бесславно отступили перед масштабностью затеи. С тех пор коридор пестрел перекрещенными досками, неизменно наводящими молодого хозяина на мысль о кладбище. Он был рад, что мать редко продвигалась от спальни дальше по коридору, и была избавлена от тягостного зрелища.

      Добравшись до кровати, Рен кулем рухнул на покрывало, не утруждаясь ванной. Со времен его детства эта комната претерпела самые небольшие изменения, и он мог добраться до постели и с завязанными глазами. Отсюда даже не вынесли вторую кровать – Рен, которому было двенадцать лет, когда Хельга поставила этот вопрос, устроил форменную истерику, и даже матери запретил приближаться к комнате. Напуганные бурной вспышкой Маргарет и служанка уступили, и больше никогда не возвращались к болезненной теме. Рен был благодарен домашним за это.

      Он верил, что когда-нибудь вторая кровать им снова понадобится.

      ***

      Стояла уже середина ночи, когда члены Малого совета собрались на экстренное совещание. Судя по потрепанному виду сенаторов, большинство из них уже закончили день в уютной постели и вовсе не рассчитывали на неожиданный вызов. К назначенному времени Малый совет пребывал на обычном месте почти в полном составе, за исключением Августа Бертрама – человека, собственно и созвавшего всех в неурочное время. Бертрам являлся председателем Совета, и обладал достаточным влиянием, чтобы позволить подобное поведение, хотя и удостоился несколько недовольных замечаний. Он не поделился с соратниками причинами сбора, что не мешало скучающим в ожидании мужчинам высказывать самые разные предположения. Тот факт, что Бертрам решил собрать не весь Сенат, а только Малый совет, состоящий из особо приближенных к лидеру людей, стоявших за принимаемыми Сенатом решениями, говорил, что произошедшее было довольно серьезным.

      – Я думаю, это как-то связано с деятельностью ФЕ, – высказал догадку прибывший одним из последних молодой сенатор. Он всего несколько лет назад вошел в Совет, сменив на посту умершего отца. Хотя формально сенатор являлся выборным лицом, в итогах голосования никто особо не сомневался. Сын старого Джориса всегда был правой рукой отца, и знал немало секретов, которые не должны были выйти за пределы этой комнаты, – Они в последнее время серьезно оживились. Взять хотя бы то нападение на психбольницу, когда они выкрали доктора Хемминга.

      – Глупости, – надменно возразил дородный господин, потирающий подбородок толстыми пальцами. Это был Хилдо Трус, заседавший