Такова жизнь (сборник). Мария Метлицкая

совет, молодой человек! Займитесь каким-нибудь делом! Женитесь, наконец! Вы уже вполне созрели! Родите ребенка. И еще – выбросите всю эту чушь из головы! Ну какое вам дело, где живет Клубовская и что с ней? Кто она вам? Совершенно посторонний человек. К тому же – немолодой. Знаете, с какого она года? Вот именно! Не знаете! И вообще, ничего про нее не знаете. И я вам больше скажу – и знать вам ничего не надо! Ни-че-го! – Она замолчала, посмотрела на Васю, и сердце ее, видать, дрогнуло: уж больно тот был жалок. – Ладно, пишите. Сущевский Вал, дом… квартира…

      Вася, сжимая в руке бумажку с адресом, забыв поблагодарить даму, выскочил за дверь.

      Итак, адрес был. Но тут Вася Бирюков испугался. Не на шутку, надо сказать. Ну купит он букет цветов и коробку конфет – если достанет. Ну приедет на Сущевский Вал. А дальше что? Откроет ему дверь здоровенный мужик. Или – не здоровенный. Какая разница, если тот мужик окажется мужем прекрасной Амалии? Швырнет ему конфеты в лицо и даст цветами по морде. Да еще и обсмеет – дескать, много вас здесь таких ходит, желающих на мою красавицу взглянуть хоть одним глазком. Вас много, а она одна. Что ей, со всеми здоровкаться?

      Еще Вася представил толпу поклонников у подъезда – красивых, молодых, высоких и богатых. И он: тощий, кривоногий, мелкий, зубы частоколом, волосы ежиком. Джинсы индийские, ковбоечка из «Детского мира». Сандалии, носки горохового цвета. И стало Васе так стыдно и неловко, что в носу защипало и даже слеза выкатилась.

      Однако через три месяца посетить квартиру на Сущевском Валу он все-же решился. Позвонил дрожащей рукой в дверной звонок – не открыли. Из соседней квартиры выглянула остроносая дама в бигуди.

      – Вам кого? – недовольно спросила она.

      Вася пробормотал имя своей чаровницы.

      Соседка повела острым осетровым носом.

      – Нет ее. Съехала. С мужем разошлась и съехала. Он ее из квартирки-то попросил. – Она довольно ухмыльнулась.

      – А куда съехала, неизвестно? – проскрипел Вася.

      – Нет, – с удовольствием ответила тетка. – А если бы и было известно? Тогда что?

      Он не ответил.

      – Не на Ривьеру, разумеется, – продолжала соседка. – На выселки отправилась. Куда ж еще? Генерал, муж ее бывший, человек строгий. Не ужились – прощайте! Устраивайтесь теперь сами как можете. Вместе со своим… – Тут она оглянулась и покраснела. За ее спиной стоял высокий мужчина в спортивном костюме и выразительно смотрел на нее.

      Ойкнув, она быстро захлопнула дверь.

      Всего две пластинки было. Две всего ее пластинки. На черной блестящей пластмассе – сплошные царапины от иглы. Пластинка заедала и шипела. Вася подскакивал, хватался за иглу. Протирал хрупкую поверхность бархатной тряпицей. Все равно заедала.

      Мать врывалась в комнату и кричала:

      – Когда это все кончится, господи!

      Он не отвечал.

      Слышал, как мать говорит соседке:

      – И за что такое наказание? Один на кладбище, а второй – тоже вроде его и нет. Сидит как в склепе. Ни бабы ему не нужны, ни радости в жизни. Вот была бы жива Леночка… –