Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды. Роман Злотников

как ледяным ветром ударило… Ай! – снова заорал он, подпрыгнув. – Шевелится! В мешке кто-то шевелится!

      Гвардеец содрал с себя походный мешок – тот самый, который передал ему Хорек, – швырнул ношу на землю и тут же отпрыгнул от нее, как от змеи. Мешок и вправду несколько раз крупно дернулся. И затих.

      Солдатский строй смешался.

      – А ну подтянуться! – зарявкал десятник. – Чего поклажей разбросались?! Поднять и продолжать марш!

      – Пусть Хорек сам свой мешок тягает! – заявил вислоусый. – А я к этой дряни и пальцем не прикоснусь, пока не увижу, что там такое дрыгается!

      – Болван! – бросил вислоусому десятник и лично наклонился, чтобы развязать мешок.

      Развязал и, надрывно булькнув горлом, шатнулся в сторону. Лицо его побледнело мгновенно и жутко, будто кто-то сунул десятника рожей в бочажку с мукой. Отплевавшись и откашлявшись, десятник схватил оторопевшего Хорька за ремень, на котором висел закинутый за спину щит:

      – Ты где мешок взял, выродок?

      – М-мой… – промычал Хорек.

      – А то, что в нем?! Откуда?

      – Я… это… – окончательно растерялся Хорек. – В трактире… Он мне сам дал! Сам дал, я не воровал! Жирный трактирщик дал!

      Десятник оттолкнул его и зычно закричал, развернувшись к голове колонны:

      – Господин капитан! Вертаться надо назад!

      Крэйг поднял палец вверх, привлекая внимание товарищей.

      Те насторожились, прислушиваясь.

      За стенами трактира что-то происходило. Через пару минут стало возможным понять – что именно. Приближался многоногий дробный и тяжкий топот, резкие голоса, как вороны, заметались над крышами трактира.

      – Служивые возвращаются, – сказал Крэйг. – Чего это они спохватились?..

      Гвардейцы ворвались в трапезную через дверь и окна. Окружив четверку, они направили на них копья:

      – Стоять смирно!

      – Не шевелиться, скотина!

      – Только попробуй дрыгнуться, гад!..

      Парни и не думали сопротивляться. Только Мюр, поморщив усыпанный веснушками курносый нос, пальцем небрежно отвел маячившее у лица копейное острие, пробурчав:

      – Ослобони маленько…

      А Манго, прищурившись на гвардейца, оказавшегося напротив, значительно произнес:

      – Поспокойней, ладно? А то отберу палку твою да засуну тебе же кое-куда…

      – Не советую, братцы-гвардейцы, горячку пороть, – внес свою лепту могучим басом Крэйг. – Попортим вас, не ровен час.

      И так веско это было сказано, что гвардейцы мигом поумерили пыл. Впрочем, не только под впечатлением слов здоровяка. Полдюжины поувеченных, разбросанных тут и там недвижимых тел тоже произвели вполне определенный эффект. К тому же, разглядев тела повнимательней, служивые, опустив копья, попятились: кто прижался спинами к стенам, а кого и вовсе выдавили во двор – гвардейцы явно узнали тех, за кем шли по пятам с самого Золотого Рога:

      – Гляди-ка, Мартин!..

      – Сам Ухорез, собственной персоной!..

      – А вон энтот – Рамси