Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды. Роман Злотников

Стю Одноглазый говорит! – зашумели разбойники, осмелев, потому что всякий человек смелеет, почуяв за собой какую-нибудь правду. – Жрать давайте, сторожа-приглядчики!

      – Нет, в самом деле, зачем вы иэллии жгли? – спросил Мюр. – Какая вам от того польза?

      Этот вопрос Егеря задавали банде Мартина Ухореза и раньше и не единожды, но разбойники всякий раз угрюмо отмалчивались.

      Ничего не ответили они и теперь. Только все как по команде повернулись в сторону отстраненно недвижимого Ухореза, точно безмолвно прося разрешения… Тот разрешения не дал: усмехнувшись, запрещающе качнул головой.

      – Ну, коли языки развязать не хотите, так и сидите голодными! – пожал плечами Мюр.

      Разбойники приглушенно забухтели, однако полемику продолжать не посмели.

      Эвин, прихватив кожаные мехи, направился к ручью – набрать воды, чтобы напоить коней, пасущихся стреноженными неподалеку. Крэйг сосредоточенно помешивал варево в котле, а Мюр и Манго в ожидании ужина затеяли фехтовать на ножнах от мечей. Поединок этот был вовсе не шуточный, парни явно тренировались и отдавались этому делу со всей серьезностью. Не ограничиваясь общеизвестными приемами, они скакали друг вокруг друга, выдавая замысловатые финты, и ножны их мелькали в предночной полутьме почти неразличимыми зигзагами. Увлекшись, парни принялись выделывать такие кувырки и кульбиты, что Стю Одноглазый из своей клетки с мрачным удивлением заметил:

      – Правду говорят, что Полуночных Егерей никому в Арвендейле в честном бою не одолеть. Да и в нечестном, видать, тоже… Это что же было б, если они против нас с оружием пошли б? От нас бы в секунду мелкое крошево осталось…

      Кажется, никто и не заметил, как Крэйг, оставив варево побулькивать на огне, покинул лагерь. Отправился в ту сторону, где паслись кони.

      Стало уже совсем по-ночному темно. Отдалившись порядочно от костра в заранее избранном направлении, Крэйг притормозил, слепо моргая, прислушиваясь. И сразу уловил ухом конское усталое пофыркиванье, треск травы, а секунду спустя и услышал голос Эвина:

      – Ты меня ищешь?

      – А то кого ж?.. – отозвался Крэйг.

      Он прошел еще несколько шагов, совершенно неслышно ступая в густой непроглядной темноте. И остановился, почувствовав, что юноша стоит прямо перед ним.

      – Глаза у тебя, как у кошки, – заметил Крэйг.

      – Глаза у меня, как у всех, – сказал Эвин из тьмы.

      – Ну, значит, слух, как у совы.

      – И слух обычный, человеческий. Твой Черныш забеспокоился, тебя почуяв, – в этом дело… Да ведь, по-моему, ты о чем-то другом хотел поговорить?

      – Да.

      Крэйг ненадолго замолчал.

      – Это уже начинает происходить, – проговорил он. – Первая кровь уже пролилась. Помнишь мои слова?..

      – Три дня назад, – подтверждая, что помнит, ответил Эвин, – примерно в этот же час.

      – Верно…

      – Я все посчитал! – заявил Гаг, подбросив в