Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды. Роман Злотников

время он часто задумывался о том дне, когда стукнет ему семнадцать лет. Когда по закону Империи он получит право сместить дядю-регента и стать лордом Утренней Земли. И как-то… не умещалось у него в голове, что же это на самом деле такое – быть лордом. Не мог он охватить разумом, как это так: легендарный замок, сотни лет защищающий земли Светлых рас от Темных тварей, необъятная земля вокруг, все люди, что ходят по этой земле, – все это будет его. То есть может быть его. Как-то не чувствовал он себя – лордом. Хозяином – не чувствовал он себя.

      Верно, прав дядюшка Альва, с малых лет заменивший ему отца: не пришло еще время Эвину править Утренней Звездой. Конечно, прав дядюшка Альва. Разве когда-нибудь дядюшка Альва бывал неправым?

      Но отчего тогда в душе юноши зловредным сорняком зреет досада? Отчего он, думая о скором дне совершеннолетия, неизменно чувствует себя… обокраденным, что ли?

      Эвин поднялся, чтобы отойти по нужде. Честно сказать, не очень-то ему и хотелось, просто тошно было слушать захлебывающиеся откровения брата-Егеря.

      Вышедши из светового круга, он услышал, как голос Гага вдруг сполз до жирного шепота. А чуть погодя приглушенно затарахтели Манго и Мюр.

      «Обо мне ведь говорят!» – с неудовольствием догадался Эвин.

      Двигаясь тихо, он вернулся на несколько шагов.

      – …куда ему!.. – поймал он, словно рыбу за хвост, окончание фразы. – Наш графенок-то, как телок. Куда поведут, туда и пойдет. Ну, сами посудите, какой из него лорд?..

      Это говорил Гаг.

      Эвин болезненно поморщился. И вышел на свет.

      Гаг тут же примолк. Смущенно кашлянул, опустил глаза и принялся с неестественной сосредоточенностью ковырять ногти кинжалом.

      – За моей спиной меня и обсуждаете? – деревянным голосом осведомился Эвин.

      – Да ладно… – буркнул Гаг.

      – И чего мы такого страшного сказали? – проговорил Манго. – Обиделся, что ли? Зря. Брось, брат-Егерь!

      – На правду не обижаются, – миролюбиво поддакнул Мюр. – Мы ж того… любя.

      «Так и есть… – стукнуло в голове Эвина. – На правду не обижаются…»

      Он все еще стоял, путаясь в мыслях, не находя, что ответить им.

      – Садись, садись! – позвал Крэйг. – Сейчас похлебка поспеет.

      Эвин остался стоять. Тогда Крэйг полностью развернулся к нему:

      – Ну а коли не сидится – принеси еще пару охапок хвороста. Ночь, видно, холодная будет.

      Эвин вздохнул. Обида понемногу отпускала. Он направился было снова в темноту, но тут у костра затрещал, стремительно разрастаясь, как колючий шар, многоголосый смех.

      – Вот об этом мы и толковали! – воскликнул Мюр, хлопнув себя ладонями по коленям. – Какой же ты, к болотным троллям, лорд, ежели для нас – простых мужиков – за хворостом готов броситься по первому зову! Ну?

      – А еще обижается! – присовокупил Манго.

      – Правду никому неприятно слышать, – важно кивнул Гаг.

      – Простите великодушно, ваше сиятельство! –