Ричард Длинные Руки. В западне. Гай Юлий Орловский

пилоза.

      – Сэр Ричард! – вскрикнул он. – Все в порядке, все работают!

      Я покинул седло, передав ему повод, кивнул на любопытствующих придворных, что боязливо рассматривают нас издали, но самые отважные потихоньку приближаются, льстиво кланяясь и заискивающе улыбаясь.

      – А эти?

      Он поморщился.

      – Все в таких нарядах, не отличишь герцога от лакея…

      Я сказал наставительно:

      – Ты же разведчик, должен замечать разницу. У слуг такие же парики с буклями по бокам, видишь, но сзади, смотри внимательнее, хвосты перехвачены огромными черными бантами!.. Только слепой не увидит.

      Он угрюмо посмотрел по сторонам, у всех местных мужчин такие же парики на затылке удерживают распадающиеся волосы огромными цветными бантами: красными, синими, оранжевыми, зелеными и вообще всех цветов, но только у слуг – черными.

      – Да, – согласился он, – но как насчет вон того?

      Я взглянул на тучного господина в камзоле из золотой парчи, через плечо лента из широкой голубой ткани, по всей длине усеивают бляхи из золота, треть с драгоценными камешками, цветные плетеные шнуры по бокам, крупные золотые пуговицы, над каждой поработал ювелир, а сверкающий серебром парик сзади перехвачен угольно-черным бантом.

      – Гм, – ответил я в затруднении, – ничего, во всем разберемся. От людей сэра Норберта ничего не скроется!

      Одного из наших стражей я еще внизу у лестницы послал собрать военачальников высшего звена в мой кабинет, теперь уже твердо решил все апартаменты Скагеррака присвоить, совещание не совещание, но короткий брифинг нужен, да и вообще важно почаще напоминать даже нашим, кто рулит и олицетворяет.

      Хрурт и Ульман все еще в коридоре почти в том же виде, как и оставил, засияли, рты до ушей.

      Я предостерегающе вскинул ладонь.

      – Но-но, без обнимашек!.. От меня пахнет женскими духами, не спугните. Вы что же, вот так и ждали?

      – Периальд свалился, – сообщил Ульман гордо, – а мы ждем.

      – Очень вы мне нужны, – сказал я, – недосваленные!.. Марш отсыпаться, а то какой из вас толк?.. Идите, идите!

      Вскоре внизу послышался шум, бодрые мужские голоса. Из коридора донесся бесцеремонный топот сапог, это точно наши.

      Дверь распахнулась, вошел в сияющих доспехах розовощекий Палант, бодрый и такой же яркий, как и его кираса клондзейской выделки, уже покрытая золотом и с выпуклым гербом на груди.

      От громоздкой стали, закрывающей от середины бедер и до пальцев ног, уже отказался, брюки из тонкой ткани, сапоги мягкие, больше для дворцовых танцев, чем для походов, но все же не презренные туфли.

      Он учтиво поклонился, коротко и по северному сдержанно.

      – Ваше величество?

      Я кивком указал на кресла у стола.

      – Садитесь, Палант. Слоны, как и водится, придут последними.

      Но не успел он опуститься в кресло, вошли Альбрехт, Норберт, за ними почти сразу Келляве и Гевекс, граф Мальгерт и даже тучный сэр Рокгаллер, градоначальник города Волсингсбора.

      Я критически оглядел