Хлеб великанов. Мэри Уэстмакотт

менее иногда он чувствовал, что может дать мальчику то, чего не в силах дать ему мать. Беда была в том, что отец и сын робели друг перед другом. Обоим было нелегко выразить свои чувства – подобное Майре никогда и в голову не приходило. Их поведение оставалось спокойно-вежливым.

      Когда же происходили «сцены», Вернона переполняло молчаливое сочувствие. Он хорошо знал, что испытывает его отец, как действует громкий, сердитый голос матери на уши и голову. Умом Вернон понимал, что мама должна быть права, – то, что мама всегда права, являлось непреложным догматом, никогда не подвергавшимся сомнению, и все же подсознательно он был на стороне отца.

      Ситуация постепенно ухудшалась, дойдя до кризиса. Мама два дня сидела запершись в своей ком-нате, слуги ехидно перешептывались по углам, а дядя Сидни приехал попытаться исправить положение.

      Дядя Сидни, безусловно, успокаивающе действовал на Майру. Он ходил взад-вперед по комнате, как всегда позвякивая монетами, и выглядел еще более толстым и румяным, чем обычно.

      Майра сладострастно изливала ему свои жалобы.

      – Да-да, дорогая, знаю, – кивал дядя Сидни. – Тебе приходится с многим мириться – никто не знает этого лучше меня. Но дело в том, что сущность брака – давать и брать.

      Последовал очередной взрыв бессодержательного негодования.

      – Я не оправдываю Дейра, – продолжал дядя Сидни. – Просто я смотрю на вещи как светский человек. Женщины ведут уединенную жизнь, поэтому имеют и должны иметь иную точку зрения, нежели мужчины. Ты славная женщина, Майра, а таким нелегко это понять. С Кэрри происходит то же самое.

      – Хотела бы я знать, с чем приходится мириться Кэрри?! – воскликнула Майра. – Ты ведь не общаешься с распутными женщинами и не волочишься за служанками.

      – Конечно нет, – поспешно ответил брат. – Я говорю о принципе. Уверяю тебя, мы с Кэрри далеко не на все смотрим одинаково. У нас бывают размолвки – иногда мы по целым дням друг с другом не разговариваем. А потом наступает примирение, и жизнь становится еще лучше, чем прежде. Хорошая ссора только очищает атмосферу. Но нельзя забывать о принципе «брать и давать», а главное – не следует постоянно пилить мужа. Этого не вынесет даже самый терпеливый осел.

      – Я никогда не пилю Уолтера! – возмутилась Майра, искренне веря себе. – Как ты можешь говорить такие вещи?

      – Не сердись, старушка. Я не утверждаю, что ты это делаешь, а просто излагаю основные принципы брака. И помни, Дейр не из нашего теста. Он капризен и чувствителен. Любая мелочь выбивает его из колеи.

      – Как будто я этого не знаю! – с горечью согласилась Майра. – Он просто невыносим! И зачем только я вышла за него замуж?

      – Ты же понимаешь, сестрица, что нельзя иметь все сразу. Должен признать, это была хорошая партия. Ты живешь в роскошном доме, общаешься со всей местной знатью да и вообще со всем высшим светом, исключая разве что членов королевской семьи. Если бы бедный папа был жив, он бы гордился тобой. Увы, все в жизни имеет свои неприятные стороны. Ты не получишь и полпенни без пары