В злом сердце Бог не живет. Александр Александров

без движения. А как собаке объяснишь – лежи, мол, и не двигайся? Никак… Здесь только медицина может помочь. Для этого я и пригласил на съемки ветеринара.

      – Солнце садится, – напомнил оператор, – надо снимать. Иначе время упустим.

      – Да-да, – машинально кивнул я, думая о своем.

      Я представил себе Беркута, беспомощно лежащего на снегу. Сколько времени понадобиться нам для съемки? Успеем ли мы?

      Мороз все усиливается, да еще этот ветер… Стоять невозможно – лютая стужа пробирает до костей. А лежать без движения? Да еще на снегу… Сомнения одолели меня: вправе ли я так рисковать? Чужой, пусть и собачьей жизнью. Когда я задумывал эту сцену, в теории все выглядело гораздо проще.

      – Свет уходит, Роберт! Мы работаем или нет?

      – Сейчас…

      Я никак не мог решиться. Словно надо было прыгнуть с высоты.

      – Внимание! Все готовы?.. На исходную.

      Ветеринар раскрыл свой чемоданчик, достал шприц, иглу.

      – Укол сейчас будем делать?

      – Нет… Сначала снимем Сергея. Как он стреляет, уходит… Потом собаку. Я скажу…

      Сергей перед камерой поднял ружье, взвел курок, приложился щекой к холодному боку приклада. За рекой, на заднем фоне, багрово пламенела заря.

      «Красивый кадр, – машинально отметил я. – Символичный».

      Выстрел хлестко ударил по ушам, из ствола выбросило струйку дыма. Сергей переломил двустволку, извлек из патронника стреляную гильзу и кинул ее на снег.

      Потом мы сняли его окровавленные руки, как он курит напоследок и его неторопливый уход. Теперь предстояло самое главное.

      – Колите, только быстро!.. Всем приготовится! Второго дубля не будет.

      Ветеринар сделал укол. Пес дернулся, но крепкий поводок не дал ему убежать. Я специально велел взять его на привязь, чтобы не гоняться потом за ним по берегу.

      – Когда подействует?

      – Минуты через две.

      Беркут сначала вел себя, как ни в чем не бывало: обнюхивал заснеженный берег, рвался на волю. Потом движения его замедлились, стали вялыми; он качнулся, его повело, лапы, словно одеревенели, сделались непослушными; он упал на бок, попытался подняться… Его вырвало.

      На снегу в это время делали кровавую дорожку, орошая нетронутый покров специальной красной жидкостью.

      Сергей склонился над лежащим псом, взял его за задние лапы. Беркут поднял голову, оскалился.

      – Он меня укусит!

      – Не бойтесь, он уже обездвижен, – успокоил актера ветврач.

      – Все равно… Вон он какой здоровый!

      Я выругался длинно, витиевато и от души, не обращая внимания на притихших коллег. Это подействовало.

      Сергей потащил собаку по снегу. Мы снимали его руки, обагренные кровью, которыми он держал пса за лапы. Потом отдельно сняли Беркута и кровавый след, тянущийся за ним. Затем общий план…

      Едва оператор выключил камеру, мы бросились к собаке, завернули в заранее приготовленное покрывало и бегом рванули к машине. Нельзя было терять ни минуты… Устроив Беркута на заднем