В злом сердце Бог не живет. Александр Александров

лично участвую в подборе актеров. На всех съемках работаю от и до – прихожу первым, ухожу последним. И финансовая сторона тоже на мне, и монтаж, и озвучивание, и музыкальное оформление… Кстати, о музыке. В фильме будет несколько песен. Одну из них мне великодушно подарил известный певец – бритый наголо брутальный мачо, с вечно распахнутым воротом, любимец женщин и, как я недавно узнал из газет, самый высокооплачиваемый исполнитель в России. А ведь еще несколько лет назад это имя никому ни о чем не говорило. Я помню человека возле метро, который под аккомпанемент стоящего рядом проигрывателя, раздавал бесплатно прохожим диски с его песнями. Люди равнодушно шли мимо, сторонились и не хотели брать их даже даром. Зато теперь этот певец собирает огромные залы, выступает в Кремле и те же самые зрители готовы платить любые деньги, чтобы попасть к нему на концерт… Вот как в жизни бывает.

      – Машина пошла!

      Урча мотором полицейский УАЗик покатился с бугра вниз по деревенской улице, вдоль занесенных заборов, мимо побеленных снегом домов. Не доезжая до съемочной площадки с толпящимися вокруг нее людьми, машина плавно остановилась. Откинулась дверца и наружу энергично выбрался переодетый в полицейского актер. Отряхнув с форменной брючины налипший снег, он твердой походкой направился к колющему дрова Сергею.

      – Бог в помощь!

      – A-а, гражданин начальник, – с усмешкой поприветствовал его Сергей.

      – Да брось ты, покури.

      Тот послушно опустил на землю топор, стянул матерчатые рукавицы.

      – Будешь? – он протянул майору пачку с сигаретами.

      – Нет, не хочу.

      – Ну, как знаешь…

      Сергей прикурил, опустился на березовый чурбачок. Полицейский, смахнув ладонью, снег с другой чурки, присел напротив.

      – С чем пожаловал? – поинтересовался Сергей.

      – Ты вчера возле кафе драку устроил?

      – Я? Драку-у?.. Какую драку?

      – Не прикидывайся, мне все уже доложили.

      – Ну, так у них и поспрашивай, – развел руками Сергей. – А я ничего не знаю. Дома сидел, телевизор смотрел.

      – До-о-ома сидел, телеви-и-изор смотрел, – передразнил полицейский. – А губа-то что припухла?

      – Где? – актер осторожно потрогал губу. – Это я так… Прикусил.

      – Эх, Ваня, Ваня…

      Майор тяжело вздохнул и задумался. Пять секунд, десять… Время идет, а он все молчит.

      – Стоп! – не выдержал я. – В чем дело?

      – Слова забыл, – виновато улыбнулся полицейский. – Дайте текст, кто-нибудь.

      Ему принесли сценарий, он пошелестел страницами, нашел нужное место и сосредоточенно углубился в чтение. Губы его при этом шевелились, как у первоклассника.

      Я отвернулся, чтобы не сказать лишнего… Сколько еще торчать здесь, на этой выстуженной добела улице? Среди этих холодных снегов, под этим ледяным безжалостным небом?

      – Градусов двадцать, наверное, – произнес кто-то у меня за спиной.

      – А к вечеру все тридцать будет, – ответили ему.

      Я поежился… Перед заходом солнца нам предстояло снимать