Социум (сборник). Сборник

неотрывно смотрел вниз, на три десятка тянущихся двумя линиями домов. На кажущихся с моего места крошечными людей, на раскинувшееся вокруг поле. Не знаю, было ли это поселение тем самым, из которого приходил к нам мой дед, или другим. Так или иначе, пока я глядел на него, у меня мучительно давило в груди и было скверно и горестно оттого, что я изгой и сын изгоев, которому не нашлось в жизни места.

      Когда начало темнеть, я спустился на землю и медленно побрел туда, где оставил лошадь. Забрался в седло и двинулся обратно на юг.

      Вернуться, навязчиво думал я по пути. Вернуться к людям. Оставить этого человека, который по какому-то недоразумению мой брат. Мы росли вместе, но что с того. Он чужой мне, у таких, как он, на уме лишь убийство и воровство, правильно сказал тогда дед.

      Я злился на себя, я едва не рычал от злости. Ближе брата у меня теперь никого не было. Я гнал от себя подлые, предательские мысли, но они настойчиво возвращались и не желали уходить.

      Вернувшись, я не застал Рашида. Он появился лишь под утро, когда я еще спал. Растолкал меня и потащил за собой во двор.

      – Смотри!

      Рашид вскинул к плечу длинную палку, в следующий миг раздался грохот, обломилась и повалилась на землю верхушка молодой сосны.

      Я шарахнулся: у брата в руках была винтовка, точно такая, что мы видели на картинках в растрепанной книжке.

      – Откуда это? – ошеломленно спросил я.

      – С подземного склада. Я нашел его, – обрадованно объяснил Рашид. – Это в двух сутках пути на восток. Места там гиблые, нехоженые с самой войны. Так вот: под землей сотни, тысячи винтовок, патроны к ним в коробках и ящиках. И еще много всего. Держи, – брат протянул мне винтовку. – Это тебе, я захватил с собой еще несколько. Стрелять очень просто, смотри: патроны загоняешь сюда…

      – А зачем? – прервал я его. – В кого нам стрелять?

      Несколько мгновений Рашид недоуменно смотрел на меня. Затем сказал:

      – Завтра я поеду на юг и сочтусь с сыновьями Пахадыра. Если удастся, заберу у них женщин. А если нет, женщин мы найдем позже, у православных. С оружием мы возьмем, каких захотим. И вообще все, что захотим.

      – Все, что захотим, – механически повторил я. – Знаешь, когда ты пальнул, мне показалось, что следующей пулей ты застрелишь меня.

      Рашид раскатисто засмеялся.

      – Шутник, – сказал он. – Надо же такое придумать.

      – Я всерьез.

      Лицо его вдруг стало будто бы каменным. Уголки губ поползли вниз, брови сдвинулись и едва не срослись вместе.

      – Олег, – медленно проговорил он, – ты сейчас сказал плохие слова. Ты мой брат, единственный. Запомни: что бы ни случилось, я никогда не подниму на тебя руку. Клянусь в том памятью отца с матерью. Ты понял?

      Я кивнул и почувствовал, что краснею от стыда.

      – Прости, – сказал я.

      – Пожалуйста, никогда так больше не говори. Ты поможешь мне с сыновьями Пахадыра?

      – Нет, – отрезал я. – Не желаю никого убивать.

      – Хорошо, брат, – Рашид улыбнулся, шагнул ко мне и обнял за плечи. –