По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918. Я. Е. Мартышевский

это время снова на одну только секунду в воздухе зашумело, словно взмахнула крылами какая-то гигантская птица, и где-то совсем близко от дома тяжело ухнул «чемодан». Опять посыпалась штукатурка, и комья земли, падавшие вниз, забарабанили по крыше.

      Командир полка инстинктивно даже пригнулся к столу, но потом, устыдившись этого нечаянного жеста, проговорил с растерянной улыбкой:

      – Однако сегодня здорово угощают нас австрийцы!..

      Адъютант, казалось, не обратил никакого внимания на разорвавшийся вблизи «чемодан» и с упорством продолжал возиться с телефоном. Протяжным гудком он все время вызывал то первый батальон, то второй, то третий.

      – Первый батальон слушает?! Первый батальон! Первый батальон! – непрестанно повторял он.

      Но ответа не было. А вдали между тем грозно гремела канонада, внушая нам тревоги за исход боя.

      Адъютант потерял, наконец, терпение и, бросив на стол телефонную трубку, пошел к двери со словами:

      – Я пошлю, господин полковник, кого-нибудь исправить линию…

      Приоткрыв дверь, адъютант крикнул:

      – Кузьменко!

      Тотчас в комнату быстро юркнул молоденький солдатик со смышленым почти юношеским лицом. На груди у него красовался недавно полученный им Георгиевский крест.

      – Я, ваше благородие! – звонко воскликнул он.

      – Телефон не работает, нужно исправить линию. Идет бой… Я на тебя надеюсь… – проговорил адъютант серьезным, но чуть дрогнувшим голосом.

      Он знал, что пойти исправлять телефонную линию под таким страшным огнем – это значит идти почти на верную смерть. Но лучше пожертвовать жизнью одного человека, чем оставить на произвол судьбы по ту сторону реки весь полк. Кузьменко, казалось, вмиг оценил всю серьезность возложенного на него поручения. Глаза его весело сверкнули, и он твердо проговорил:

      – Слушаю, ваше благородие, постараюсь исполнить…

      С этими словами он юркнул в дверь и, захватив с собой телефонный аппарат и кусок проволоки, быстро вышел из дому и направился вдоль телефонной линии, которая вела к позиции, где в это время не переставая кипел бой. Прошло некоторое время в томительном ожидании. Адъютант не отходил от телефона. Австрийцы пустили еще несколько тяжелых снарядов по нашему фольварку, но в сам дом им не удалось попасть. Долгое отсутствие и молчание Кузьменко начинали беспокоить адъютанта. Кузьменко был одним из лучших телефонистов в полку, и не раз ему приходилось исправлять линию под самым страшным огнем и тем восстанавливать нарушенную связь, от которой нередко зависела участь боя.

      Наконец, дотоле молчаливый телефон вдруг ожил и заговорил. «Ту-ту-ту-ту-ту…» – послышались частые гудки. Это был условный вызов штаба полка. При этих звуках мы все просияли от радости, для нас они были дороже и приятнее любой симфонии Чайковского.

      – Слава богу! Наконец-то!.. – воскликнул адъютант, быстро поднося трубку к уху.

      – Штаб полка слушает! Кузьменко, это ты?

      Телефон был новой конструкции