По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918. Я. Е. Мартышевский

Читать онлайн.
Название По скорбному пути. Воспоминания. 1914–1918
Автор произведения Я. Е. Мартышевский
Жанр Биографии и Мемуары
Серия Живая история (Кучково поле)
Издательство Биографии и Мемуары
Год выпуска 0
isbn 978-5-9950-0631-2



Скачать книгу

вдоль которой действительно тянулась телефонная проволока, прикрепленная к высоким тонким жердям, стоявшим одна от другой на несколько сажень.

      Местность была ровная, как стол. Хотя в некоторых местах виднелись деревни и фольварки, но все живое вокруг, казалось, вымерло. Широкие оголенные поля, освещенные осенним солнцем, были унылы. Здесь уже чувствовалось дыхание смерти, и призрак ее незримо витал над этими молчаливыми полями и пожелтевшими лесами.

      Не видно было ни людей, ни скота, все куда-то попрятались и притаились, как во время страшной грозы.

      Канонада гремела. Громовые раскаты слышались то очень близко, так что можно было различить отдельные орудийные выстрелы, то разливались широкой рокочущей волной где-то далеко-далеко…

      Среди этих могучих ударов какими-то забавными и совсем не страшными казались ритмические выстукивания пулеметов, которые трещали, как кузнечики, то в отдельности каждый, то несколько штук вместе. Не успевал умолкнуть один, как уже подхватывал второй, к нему присоединялся третий… На мгновение они, словно сговорившись, затихали, но затем с новой силой опять начинали трещать: «Та-та-та-та-тра-тра-тра-та-та-та…» Ружейная стрельба слилась в один сплошной какой-то клокочущий шум, точь-в-точь как кипящий котел.

      Опять в мою душу закралась смутная тревога. Было очевидно, что загорелся жаркий бой. Вероятнее всего было то, что наступали австрийцы на нашу дивизию, так как наша дивизия, по словам прапорщика Пущина, держала позиции по ту сторону реки Сан, и австрийцы прилагали невероятные усилия, чтобы отбросить нас на другой берег: не было такого дня и ночи, чтобы они не предпринимали бешеных атак, но все усилия их разбивались о стойкость наших войск.

      Я шел быстро, и потому не прошло и часа, как я уже подходил к фольварку Дубровичи, где стоял штаб нашего полка. Большой барский дом прятался за пожелтевшей и частью опавшей листвой высоких ветвистых деревьев. Продолговатые постройки, служившие раньше амбарами с толстыми, низкими побеленными стенами, были наполовину разрушены тяжелыми снарядами, воронки от которых, еще совсем свежие, виднелись то там, то сям. Барский дом был цел, но земля была изрезана снарядами. Почти все стекла были выбиты, а стены исковерканы осколками.

      После нескольких дней бомбардировки фольварка Дубровичи, как рассказывал мне прапорщик Пущин, австрийцы были совершенно уверены в том, что не оставили там камня на камне и потому на время прекратили обстрел.

      Когда я вошел в комнату, служившую, по-видимому, кабинетом хозяину этого дома, я застал командира полка полковника Торского сидящим у стола, на котором лежала большая карта. Толстое красное безбородое лицо его с золотыми очками и небольшими рыжеватыми усами выражало тупое беспокойство. Маленькие серые глазки суетливо бегали, как бы ища чего-то, и пытливо остановились на мне при моем входе.

      В той же комнате у другого стола с телефонной трубкой в руках стоял наш полковой адъютант поручик Ганько – типичный хохол с длинными-предлинными усами, как у запорожца.

      Лицо