Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935). Николай Рерих

основы и традиции!

      Удивляемся, что до сих пор не имеем от Вас отзвука на нашу первую телеграмму. Предполагаем, не было ли какой-либо умышленной задержки. Обращаю Ваше внимание, что в упомянутой мною вчера клеветнической статье «Харбинского Времени» был злонамеренный намек о трех (?) таинственных американцах, якобы производивших таинственную работу. Таким образом, можно видеть, что, несмотря на все добрые с нашей стороны желания, необоснованное подозрение преобладает. Сообщите и об этом нашему Другу. Конечно, вся линия поведения двух негодяев лишь способствовала таким результатам. У нас здесь находятся наши друзья. Вы же со своей стороны очень внимательно последите, чтобы в местных русских газетах не продолжалась злонамеренная кампания. Говорю это также потому, что некий тип, поведение которого было очень двусмысленно, уверял, что он широчайшим образом разослал «Харбинское Время». Но оставалось неизвестным, с какою же целью он тратил энергию и марки. Сегодня мы обедаем у ген[ерала] Хорвата. Понимаю, насколько прискорбно оставлять в архивах культурных учреждений документы, подобные прилагаемому меморандуму. Но, видимо, мы живем среди средневековой инквизиции.

      4 декабря 1934 г.

      Для внутреннего архива

      МЕМОРАНДУМ

      Ввиду продолжающейся злостной кампании в блоке японских газет в Харбине и Тяньцзине считаю нужным сохранить в архиве нашем нижеследующее.

      В масонские, илюминатские, в куклюкскландские, в розенкрейцеровские, в мальтийские, в мартинистские организации я не вступал. В обществах: антропософическом, теософическом, филармоническом, антропологическом – членом не состою. В рыцарях Колумба, в элках, в ротарианах, в софиянцах и сведенборианцах – участия не принимаю. Среди моих сочинений книга «Община» не имеется. К Фининтерну, Коминтерну – причастия не имею. Если бы какая-либо организация самовольно злоупотребляла моим именем, прошу принять соответственные меры для выяснения истины. Считаю нужным оставить в архивах наших настоящий меморандум, дабы многочисленные наши культурные организации в случае возникновения, подобно харбинской японской прессе, каких-либо инсинуаций могли бы иметь в виду настоящий меморандум. Прискорбно оставлять в архивах культурных учреждений подобный документ, но, видимо, мы живем опять во времена средневековой инквизиции.

      Да будет стыдно злобным невеждам и завистникам.

      <Н.К. Рерих>[197]

      5 декабря 1934 г.

      Вероятно, от пыли раздражилось горло, и потому сегодня высиживаю дома. Сегодня мы получили (из дружественного источника) еще одно указание на то, что клеветнические номера «Харбинского Времени» рассылаются довольно широко; это обстоятельство лишний раз доказывает, что происходящая травля в ниппонских газетах должна быть рассматриваема далеко за пределами редакционного свойства. Прилагаю копию моего письма к нашему представителю Черт[кову] для Вашего осведомления. Еще и еще раз мы убеждаемся, что лишь

197

Чернилами от руки.