Тенистый лес. Сбежавший тролль (сборник). Мэтт Хейг

Ида, Хенрик… исчез. Ты должна это осознать.

      Тетя Ида: Да. Конечно. Я это знаю. Я знаю это так же хорошо, как и то, что он вернется.

      Оскар: Но, Ида, прошло уже десять лет. Десять лет с тех пор, как он вошел в лес. Ты должна понимать, что он не вернется.

      Тетя Ида: Если бы я понимала это, я бы ушла за ним в лес десять лет назад, чтобы тоже умереть.

      Оскар: Ида, ты не можешь говорить это всерьез. Ты же знаешь, здесь много мужчин. Возможно, среди них есть те, кому тоже иногда бывает одиноко.

      Тетя Ида: Ну да, возможно. Но теперь я должна заботиться о Сэмюэле и Марте. И, в любом случае, я точно знаю, что Хенрик все еще жив. Он где-то там. В недрах этого леса. И я знаю, что он скоро вернется.

      Оскар: Да. Но теперь? Спустя десять лет? Не будет ли для тебя проще…

      Тетя Ида: Нет. Он жив. И он на пути назад. Я чувствую это сердцем. Если бы ты верил в любовь так же, как веришь Старому Тору, ты бы меня понял.

      Оскар: Ох, Ида, если бы знала, как сильно я верю в настоящую любовь.

      Тетя Ида: Что ты имеешь в виду?

      Оскар (покрываясь краской): Ничего. Ничего я не имею в виду.

      Тетя Ида: Ну, вот двадцать крон за покупки. Можешь оставить себе сдачу. Морна, Оскар.

      Оскар: Морна.

      И затем Оскар сказал детям на весьма странном английском:

      – Запомните, нужно делать, как ваша тетя говорит вам делать: не подходить к бесу.

      «К бесу? – подумал Сэмюэль. – К какому еще бесу?» (Он не понял, что бакалейщик говорил о лесе и хотел сказать «к лесу», а не «к бесу».)

      Тетя Ида, Сэмюэль и Марта вышли из магазина и пошли обратно к машине. По дороге Сэмюэль бросил взгляд на окно художественного салона Старого Тора.

      Он увидел пухлую женщину в трех кофтах, которая вела себя так грубо. Она разговаривала со стариком с очень длинной бородой и одеждой, заляпанной красками. Поймав взгляд старика, Сэмюэль заметил, что один его глаз был белым, как молоко. Сэмюэль сделал вид, что заинтересовался холстами за окном. На большинстве из них были изображены горы и фьорды, но потом он заметил другую картину. Она не была выставлена в окне, а висела на стене за спиной старика. На ней было нарисовано какое-то дикое существо с двумя головами. Картина была настолько реалистичной, что Сэмюэль подпрыгнул на месте, словно опасаясь, что существо вот-вот выпрыгнет с холста.

      Помотав головой, как собака, отряхивающаяся от воды, Сэмюэль прогнал из головы этот образ и пошел к машине вслед за тетей и сестрой.

      – Почему все здесь такие противные? – спросил он у тети, когда они загружали продукты в багажник.

      – На самом деле они совсем не противные. Они хорошие, когда узнаешь их поближе. Они просто немного напуганы, вот и все. Страх заставляет людей фести себя немного странно.

      – А почему они напуганы? – спросил Сэмюэль. – Чего здесь бояться?

      – Ничего, – ответила тетя Ида слишком поспешно, чтобы это походило на правду. – То есть ничего, если мы будем следовать определенным правилам. Так, Сэмюэль, я вижу по твоему лицу, что тебе очень не нравятся эти слофа. Но правила не только для тебя, они и для меня тоже. Если мы, все трое,