Радость поутру. Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник). Пелам Гренвилл Вудхаус

Он произойдет в «Бампли-Холле» сегодня же ночью. Об этом позаботится Берти.

      Тут возможно было лишь одно замечание, и я его сделал.

      – Минуточку! – воскликнул я.

      – Не перебивай, Берти, – укоризненно произнес Боко. – От помех разбегаются мысли. Сейчас объясню в двух словах, какой план я разработал. На рассвете мы с Берти пробираемся в усадьбу. Останавливаемся под окном буфетной. Он разбивает стекло. Я поднимаю тревогу. Он исчезает…

      Это был в его плане первый пункт, который, на мой взгляд, заслуживал одобрения. Я сказал:

      – А-а.

      – …а я остаюсь и принимаю восторги и рукоплескания присутствующих. По-моему, дело беспроигрышное. Солидный домовладелец уорплесдоновского типа очень не любит, чтобы в дом, которым он владеет, вламывались посторонние; человеку, который пресечет в зародыше такую попытку, он обязательно распахнет объятия. И еще до начала дня, по моим расчетам, я получу от него обещание, что он будет танцевать на нашей свадьбе.

      – Дорогой! Как чудесно!

      Это воскликнула Нобби, а не я. Я же стоял, закусив губу, в нескрываемой тревоге. Мне следовало помнить, говорил я себе, что пьеса, которую написал Боко, принадлежит к криминально-приключенческому жанру, естественно, что и план, родившийся в его отравленном сознании, будет в том же духе.

      Ведь если постоянно думаешь про то, как раздаются вопли в ночи, и гаснет свет, и человеческие руки высовываются прямо из стены, и все бегают по дому, крича: «Призрак приближается!» – само собой, в минуту опасности ничто другое и в голову не придет. Я тут же, не сходя с места, решил, что отвечу решительным «нет». То есть Бертрам Вустер всегда рад оказать дружескую поддержку грезам юной любви, однако всему есть границы, и притом очень четко прочерченные.

      Вижу, Нобби умерила свои восторги. И тоже стоит, прикусив губу.

      – Конечно, это чудесно. Но…

      – Не нравится мне это «но».

      – Я только хотела спросить: как ты объяснишь?

      – Что объясню?

      – Каким образом ты оказался там принимать восторги и рукоплескания.

      – Очень просто. В Стипл-Бампли все знают, как я тебя безумно люблю. Вполне естественно, что я прихожу ночью в сад и гляжу на окно своей возлюбленной.

      – А-а, понятно. И вдруг ты услышал звук…

      – Странный такой звук, вроде звона разбитого стекла. Зашел за угол дома, а там кто-то разбивает окно буфетной.

      – Ну конечно! Теперь мне все ясно.

      – Я знал, что ты поймешь.

      – Значит, все зависит от Берти.

      – Абсолютно все.

      – А вдруг он не согласится?

      – Пожалуйста, не говори так. Ты можешь ранить ему душу. Разве ты не знаешь, что он за человек? У него стальные нервы, и, когда надо помочь товарищу, он не остановится ни перед чем.

      Нобби глубоко вздохнула.

      – Он замечательный, правда?

      – Ему нет равных.

      – Я всегда его очень высоко ценила. Когда я была маленькая, он подарил мне на три пенса леденцов.

      – Его щедрость не знает границ. Это свойство настоящего мужчины.

      – Я им так восхищалась!

      – Я