Радость поутру. Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник). Пелам Гренвилл Вудхаус

пожаром, считай, тебе сильно повезло.

      Нобби высказала надежду, что когда-нибудь найдется человек, который не остановится перед убийством Эдвина, и мы согласились, что, безусловно, к тому идет.

      – А теперь, дорогая, – сказал Боко все тем же необъяснимо ликующим тоном, которым я, зная истинное положение дел, не мог не восхититься, – ты, должно быть, хочешь услышать, как прошел наш обед. Так вот. Он прошел очень хорошо.

      – Милый!

      – Да, прекрасно прошел. По-моему, начало положено замечательное.

      – Ты был остроумен?

      – Необыкновенно остроумен.

      – И раскован?

      – Даже более того.

      – Ангел! – произнесла Нобби и быстро поцеловала его раз пятнадцать подряд.

      – Да, – не остановился на этом Боко. – Мне кажется, на него подействовало. Трудно, конечно, утверждать, когда у человека такая непроницаемая физиономия, скрывающая всякие чувства, но, на мой взгляд, он начал смягчаться. Мы ведь и не ожидали, что он с первого же раза упадет мне на грудь, верно? Обед должен был только подготовить почву.

      – А о чем вы разговаривали?

      – Так, о том о сем. Например, о пауках, как я припоминаю.

      – О пауках?

      – Он вроде бы интересуется пауками.

      – Вот уж не знала.

      – Одна из тех сторон его натуры, которая, по-видимому, была для тебя закрыта. Ну а после, поговорив о том о сем, мы еще коснулись того-этого.

      – А неловких пауз не было?

      – Я не заметил ни одной. Наоборот, он, как говорится, болтал вовсю, особенно под конец.

      – Ты сказал ему, какую уйму денег ты зарабатываешь?

      – О да, я затронул это.

      – Надеюсь, ты объяснил ему, что ты серьезный, целеустремленный молодой человек и доходы твои не могут упасть? Это его больше всего беспокоит. Он опасается, что ты вспыхнешь и прогоришь без следа.

      – Как «Укромный уголок»?

      – Понимаешь, в молодости, еще только начиная свой пароходный бизнес, дядя Перси вращался в Лондоне в довольно разгульных компаниях и был знаком со многими писателями, которые время от времени получали порядочный куш, но растрачивали все за несколько дней и потом жили в долг. Мой папочка принадлежал к их числу.

      Это было для меня новостью. Я и представить себе не мог, что дядя Перси когда-то в молодости вращался в разгульных компаниях. Я вообще не представлял себе, что он когда-то был молодым. Обычное дело: если у старикана усы щеточкой, солидный, доходный бизнес и повадка медведя, поднятого в разгар зимней спячки, никто не интересуется его прошлым и не задается вопросом: может, и он когда-то кутил на всю катушку?

      – Этот вопрос мы затронули одним из первых, – ответил Боко. – Я подчеркнул, что современный писатель – это упорный и неутомимый труженик. Его прежде всего интересуют деньги, и, добывая, он их откладывает.

      – Ну, это должно было ему понравиться.

      – Еще бы.

      – Так, значит, все хорошо?

      – Замечательно.

      – Теперь дело за Берти.

      – Да,