Путин. Человек с Ручьем. Андрей Колесников

что он очень не хочет опаздывать на совещание. Возможно, просто не привык.

      Возле кабинета за закрытыми дверями стояла депутат Госдумы Вера Лекарева. Она прибыла полчаса назад и уже попыталась взять ситуацию под контроль. Это был настоящий депутат Государственной думы в полном смысле этого слова. Она привела нескольких родственников экипажа в актовый зал, рассказала, что она в своей жизни много работала с разными семьями и делала это блестяще, как и все остальное.

      – Неужели мы и с вашей бедой не справимся? – задавала она риторический вопрос. – Вот, говорят, приехали большие начальники, я к ним сама пойду и все решу. Ну, я пошла!

      Но к начальникам ее не пустили, и она стояла злая, с двумя помощниками, и спрашивала у пожилого капитан-лейтенанта:

      – Почему? Я же депутат. Вот вы пускаете священника, я вижу! Вот, пустили. Чем же я хуже?

      – Чем депутат хуже священника? Сами подумайте.

      Лекарева вернулась и заявила родственникам, которых к тому времени собралось уже человек восемьдесят:

      – Не волнуйтесь! Найдем средства на оздоровление детей.

      – Да их спасать надо! – закричали ей.

      – Это я и хотела в целом сказать, – все-таки немного смутилась Лекарева.

      – Их же специально топят!

      – Ничего, напишем депутатский запрос, я взяла бланки.

      Микрофон у нее забрал полковник Сидоров, главный редактор журнала «Ориентир». Так он представился. Сидоров сказал, что вчера вернулся с крейсера «Петр Великий».

      – Вы так хотели слышать слова очевидца, – сказал он. – Так вот, слушайте. Место катастрофы там – чистое море. Кто хочет туда, не советую ехать. Мне сказали, что у вас есть желание пойти туда на «Свири», но ведь это тихоходный корабль, 12 километров в час… А метровые волны… Не стоит! – Он уверенно посмотрел в зал. –   Вот вы говорите про командующего Северным флотом Попова, что и он в чем-то виноват… Так вот. Вчера на «Петр Великий» приезжал представитель английских ВМФ, они долго разговаривали, что делать, потом представитель улетел. Был разговор с норвегами: сказали, что ничего не могут сделать.

      В зале заплакали.

      – Но это еще не все! После этого разговора Попов всех отогнал, встал на корме, сорвал галстук, достал сигарету и долго плакал! Я Попова знаю давно, а теперь убедился, что он достойнейший человек!

      – Нам его слезы не помогут, – сказала пожилая женщина.

      – И еще я скажу. Там очень трудно работать. Наш матрос упал за борт с катера, но его вытащили. Один спуск норвежского водолаза стоит десять тысяч долларов, об этом тоже надо помнить.

      – Да что он нас укачивает! – возмутился кто-то.

      – Офицеры на «Петре» без сил! Они работали 12 суток и спят там, где их оставляют эти силы. Два наших офицера чудом остались живы в спускаемом аппарате. Ой, девочки, как это сложно! Я четыре дня назад был в Чечне…

      – Не надо сравнивать! У нас уже не держава, а похоронное бюро!

      – Я переживаю, сочувствую, мое выступление спонтанно. Но надо знать Попова…

      Полковник