Путин. Человек с Ручьем. Андрей Колесников

за себя прислал помощника, который скомандовал:

      – Сейчас я поставлю перед вами задачу – выспаться.

      – Какой же тут может быть сон? – удивленно переспросили его. – Мы уже несколько суток не спим.

      – Так, – мне показалось, помощник даже обрадовался. – Если кому для сна нужны специальные препараты, пожалуйста!

      – Боюсь, не помогут.

      – У нас не помогут? У нас помогут!

      Ушел и помощник. Его, правда, тут же сменил еще один капитан второго ранга. Каждый работал с родственниками по десять минут. По ним можно было сверять часы.

      – А может, и жив кто-то в этих отсеках, с первого по четвертый? Почему их не обследуют?

      – Нет-нет, – поспешно добавил кавторанг. – Сегодня уже и министр выступал, и командующий флотом Попов.

      – Что? Что они сказали? – закричали ему.

      – Не помню, – смутился он. – Я сам не слышал, не уполномочен, не знаю… Но что-то такое говорили.

      – Да знаю я, – устало сказала девушка. – Попов опять наврал, что живых там нет.

      Утро началось с того, что по «Маяку», единственному на судне источнику информации, передали песню «Как прекрасен этот мир, посмотри!». Я посмотрел. Было хмуро, холодно и тоскливо. Я подумал, каково сейчас просыпаться тем из них, кто все-таки заснул. Несколько человек опять курили на вертолетной площадке.

      – У Сереги, моего шурина, два друга там были. Золотой, так Димку Колесникова из Нижнего зовут, и Рашид откуда-то. Всем по двадцать с небольшим было, женились чуть не перед учениями, а жен видели не больше двух недель.

      – Повезло им, не все успели жениться, теперь вдовам пособие дадут.

      На «Свири» все родственники делились на две, мне показалось, равные части: тех, кто считал, что экипаж «Курска» давно погиб, и уверенных, что их ребенок, муж, брат жив и ждет, когда его вытащат.

      Утром на «Свири» распоряжался контр-адмирал Кузнецов, командир дивизии подводных лодок. Он говорил, что для всех желающих будет организована экскурсия на «Воронеж», напоминал, что пожилым людям не рекомендуется подниматься по крутым трапам лодки, и приказывал выделить группу медобеспечения для этой экскурсии.

      Я спросил, что, по его мнению, случилось с лодкой. Адмирал сказал, что не спит пятые сутки, и добавил, что лодка, конечно, с кем-то столкнулась:

      – Это 110 процентов. Но с кем? Не знаю. А зачем американцы заказывали док в Норвегии для своей лодки? А англичане приехали к нам не их ли железки со дна собрать? Но меня не это беспокоит, – добавил контр-адмирал. – Люди, которые приехали, что с ними делать?

      – А что? – удивился я.

      – Они что, теперь жить тут будут? Не вижу смысла. Свозим их в море, наберут водички – и домой. Но поедут ли?

      Контр-адмирала в это утро мучили сомнения:

      – А ведь подъезжают. Ну как им объяснить, что живых на лодке нет и что достать мы их не можем? У меня самого там друзья… – Он подумал и добавил: – Были. Извини, главком приезжает, мне надо ехать встречать.

      Возле Дома офицеров утром этого дня, как всегда, было много людей. Уточнялись списки