Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне. Эрих Мария Ремарк

когда меня не было в отеле. Я не знаю, где он!

      – Ваша профессия?

      – Был студентом.

      – На что вы жили?

      – У меня было немного денег.

      – Сколько?

      – Здесь двенадцать шиллингов. Остальное у знакомых. – Кроме этих двенадцати шиллингов, у Керна не было ни гроша. Он заработал их, торгуя мылом, духами и туалетной водой. Но если бы он в этом сознался, его оштрафовали бы за противозаконный труд.

      Комиссар встал и зевнул.

      – Это последний?

      – Еще один внизу, – сказал писарь.

      – Будет то же самое. Много шума из ничего. – Комиссар покосился на офицера. – Одни только иностранцы без прописки. Не похоже на коммунистический заговор, а? Кто сделал заявление?

      – Хозяин такой же дыры. Только с клопами, – сказал писарь. – Конкуренция, вероятно.

      Комиссар засмеялся. Вдруг он заметил, что Керн еще в комнате.

      – Увести. Сами знаете, что положено: четырнадцать дней ареста и выселение. – Он еще раз зевнул. – Пойду съем гуляш и выпью пива.

      Керна привели в камеру меньше прежней. Кроме него в ней находилось еще пять арестованных: в том числе поляк из пансиона. Через четверть часа привели и Штайнера. Он сел около Керна.

      – Первый раз в тюряге, малыш?

      Керн кивнул.

      – Ну и как? Чувствуешь себя убийцей?

      Керн скривил губы:

      – Вроде того. Вы знаете, тюрьма… у меня еще старые представления об этом.

      – Это еще не тюрьма, – поучал его Штайнер. – Это каталажка. Тюрьма будет потом.

      – Ты уже был?

      – Да. Сперва тяжело. Потом легче. Особенно зимой. По крайней мере, спокойно. Человек без паспорта – это труп в отпуске. Ему остается только покончить с собой, больше ничего.

      – А с паспортом? С паспортом все равно не получишь разрешения на работу.

      – Конечно, нет. Зато получишь право подыхать с голоду совершенно спокойно. А не на бегу. Это уже много.

      Керн смотрел прямо перед собой. Штайнер похлопал его по плечу:

      – Выше голову, крошка. Зато ты имеешь счастье жить в двадцатом веке – а это век культуры, прогресса и человечности.

      – Здесь что, совсем не кормят? – спросил маленький человечек с лысиной, сидевший в углу на нарах. – Даже кофе не дают?

      – Надо только позвонить кельнеру, – ответил Штайнер. – Он обязан принести меню. Имеются четыре меню на выбор. И разумеется, икра.

      – Еда здесь плохо, – сказал поляк.

      – Ох, да это наш Иисус Христос! – Штайнер с интересом рассматривал поляка. – Ты здесь свой?

      – Еда плохо, – повторил поляк. – И мало еда.

      – О боже! – сказал лысый из угла. – А у меня жареная курица в чемодане. И когда они нас только выпустят?

      – Через две недели, – ответил Штайнер. – Обычный срок для эмигрантов без документов. Так, что ли, Иисус Христос? Ты-то знаешь!

      – Четырнадцать дней, – подтвердил поляк. – Или больше. Еда очень мало. Очень плохо. Суп жидкий.

      – Черт возьми! За это время курица испортится. – Лысый застонал. – Моя первая пулярка за два года. Копил на нее, собирал гроши. Хотел съесть сегодня