Избранное. Джек Лондон

испортил под собой лошадей.

      – Возможно, – сказал он и поднялся вместе с Лют. – Но зачем я вдруг так понадобился?

      – «Планчет»!

      – Ах, «Планчет»! Как-то до сих пор мне не приходилось с нею иметь дело.

      – Да и нам не приходилось, – ответила Лют. – Разве только одна миссис Грантли…

      – Ах, и миссис Грантли будет? Очаровательное существо!

      Они остановились между двух огромных деревьев, которые стояли у входа в столовую. Наверху, сквозь кружевную ткань ветвей, сияли звезды. Внизу свечи озаряли окруженную деревьями площадку. За столом три-четыре человека следили за начертанием «Планчет».

      Крис взглянул на тетю Мильдрэд и дядю Роберта, уже разрыхленных жизнью и все же довольных ею, несмотря на целый ряд полученных от нее пощечин. Затем он перевел взгляд на черноглазую хрупкую мистрис Грантли и остановился на четвертой личности, величественном господине с массивной головой, седые виски которого оттеняли юношескую свежесть лица.

      – Кто это? – шепнул Крис.

      – Некий Бартон. Поезд опоздал, и вот почему ты не видел его за обедом. Очень крупный капиталист, хоть с виду не выдумает пороху.

      Она прижалась к нему, и они пошли дальше.

      – Роберт, где дети? – послышался голос тети Мильдрэд. – Надо начинать, становится холодно.

      – Мы здесь! – закричала Лют, отходя от Криса.

      Тетя Мильдрэд плотнее закуталась в шаль и торопила начать. На столе лежал белый чистый лист бумаги, поверх которой на трех ножках ходила маленькая треугольная дощечка; две ножки несли подвижные медные колесики, а третья, помещенная в вершине треугольника, – карандаш.

      – Кто начинает? – спросил дядя Роберт.

      С минуту длилось молчание, затем тетя Мильдрэд решительно положила руку на дощечку и сказала:

      – Ведь кому-нибудь из нас придется для удовольствия других сыграть роль дурака. Я начинаю!

      – Молодец женщина! – воскликнул муж. – М-с Грантли, начинайте!

      – Я? – спросила дама. – При чем же я тут? Сила, или как вы ее там назовете, точно так же вне меня, как и вне вас. Какого это рода сила, я не могу сказать, но знаю, что эта сила имеется. Я убеждена, а теперь ваша очередь убедиться. М-с Стори, коснитесь дощечки легко, но твердо, и ничего не делайте по своей личной воле.

      Присутствующие молча окружили тетю Мильдрэд, которая положила руку на «Планчет»; но в продолжение нескольких минут ничего не случилось, и «Планчет» оставалась неподвижной и безмолвной.

      – Потерпите! – посоветовала м-с Грантли. – Никоим образом не противодействуйте влечению, которое, может быть, возникает в вас; но, повторяю, сами ничего не делайте. Вы почувствуете импульс, бороться с которым вы не будете в состоянии. Влияние возникает помимо вашей воли.

      – Однако влиянию не мешало бы поторопиться, – заметила тетя Мильдрэд после нескольких минут неудачных попыток.

      – Еще немного… еще минуту… – начала м-с Грантли, и вдруг рука тети Мильдрэд задергалась и задвигалась и послышалось царапание карандаша по бумаге. В конце следующих пяти минут тетя Мильдрэд сделала усилие