Стравинский. Александр Строганов

стал вязать. Это занятие, по Фрейду сублимация, пришлось ему по душе. Теперь сидит у себя в маньяцкой, вяжет свитера английской резинкой, «сумерки» посещает крайне редко – все же немного побаивается. И себя, и людей.

      Все какое-то сквозное, аритмия повсюду.

      Так характеризует он свой страх.

      Прибыли также Леонид Жаботинский, полный тезка Леонида Жаботинского (закон парности никто не отменял), задумчивый осел Буриданов со своей ослицей – оба золотистые от малинового чая, бывшие вертухаи Затеев, Сотеев и Либерман, вор в законе дядя Гоша, ранее упоминавшийся слесарь дядя Гена, кофеинист Дятел, по прозвищу Дятел-кофейник, обещанная Жар-птица, Жанна Марловская с битым до кровоподтеков супругом, либералы Глисман и Чулков со статьей о ленинско-сталинском призыве, апрельский кот Фофан, трескучая и бессмысленная Нянина, в рифму к ней няня Зоя с безвольным карапузом на руках, корректор Глинин с подзорной трубой, незаконнорожденный внук Мао Цзэдуна Сережа с костяными шариками для релаксации, катала Гренкин о четырех зубах, Зарезовы в полном составе с живым еще петухом, розовощекие цыгане Петр и Ляля Заблудные, цирковые лилипуты Борис и Гракх, вот бы их с Алешенькой познакомить, шансонье Камаринский с гайкой на указательном пальце, путейщик Паклин с гайкой в голове, поклонник Насонова клоун Пепа, слон Гром без хобота с работником зоопарка поэтом Костыревым, уличные собаки Граф и Козлик, Найда, беременная одиннадцатью щенками, их кормилица волоокая бабушка Анастасия, бывший летчик Аркаша Геринг с птенцами, гей Матюша Керенский, разумеется, в женском наряде.

      Паранойяльный следователь Павел Петрович С., точнее, бывший следователь Павел Петрович С. пришел в первый раз. Вряд ли, конечно, следователю подходит эпитет «бывший». Вот пришел. Никто не докладывал ему о четвергах, никто не приглашал. Исключительно интуиция призвала его быть на вечере, где собирается так много подозрительных личностей. В первую очередь сыщика интересовал сам хозяин.

      – Почему Стравинский? – рассуждает Павел Петрович. – Имечко не просто так. Надо же, Стравинский! Что это? Псевдоним, намек, вызов? Явно преследуется цель, вполне определенная, очевидно преступная. Кому предназначена шарада? Мне, разумеется. А не много ли вы на себя берёте, господин Стравинский? Те ходочки, что побывали в психушке, отмечают изумительное сходство кумира и доктора. Можно было бы предположить, что хозяин – брат Ивана Ильича. Но, насколько я знаю, у Ивана Ильича нет братьев или иных родственников. Иван Ильич, как и я, по жизни одинокий человек, что имеет свои достоинства и прелести. Во всяком случае, целесообразно при наших профессиях. У него никого нет кроме сумасшедших. Он и сам немного не в себе. Много – немного, не мне судить. Во всяком случае, человек на своем месте… Теперь, эта летучая фраза доморощенного философа – в добрый путь. Какой смысл он вкладывает в нее? Что подразумевается? Куда влечет убогих сих? Какую участь им уготовал? Пьяный бред или коварный