Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй. Нелли Шульман

слышала, от графа Теодора, за одним из обедов… – обсуждали триумфы арийской науки и работу общества «Аненербе». Потушив сигарету, Анна принесла из гостиной большой, потрепанный атлас:

      – Мы книгу в Сиэтле купили, когда сюда из Хэнфорда ехали, – горько поняла она, – Федор смеялся, что Петьке рано карты рассматривать, но потом атлас, непременно, пригодится… – Анна надеялась, что муж исчезнет из Москвы:

      – Федор все в России знает. Он уйдет от Лубянки, доберется до Америки. Может быть, он Марту найдет. Хотя Марте нечего делать в СССР… – Анна разглядывала лист атласа, с Патагонией и Антарктидой.

      – Еще до войны СС гнало деньги в Южную Америку, через мою контору… – наконец, вспомнив разговор об антарктической экспедиции общества «Аненербе», Анна захлопнула атлас:

      – Коллеги покойного Отто могли и до оазиса добраться, начать осваивать те места… – она не собиралась скрывать сведений об оазисе от Донована.

      – Но мне никто не поверит… – Анна прислушивалась к шороху волн, в заливе, – как не поверили Меиру, когда он говорил о подводной лодке немцев, на острове Эллсмир. У него не осталось ни одного свидетеля, а у меня есть только письмо… – она повертела конверт, – пропавшей без вести женщины, которая якобы видела несуществующую, легендарную, средневековую папку. Донован с Даллесом меня на смех подымут. Нельзя сдаваться… – напомнила себе Анна.

      В мешок с бельем и мылом она сунула книги, Пушкина с Достоевским:

      – Как бы не пришлось Петю по ним читать учить. Хорошо, что Федор родовой клинок в Сан-Франциско оставил, в банковской ячейке. Иначе бы и саблю конфисковали… – Анна, аккуратно, сложила пеленки мальчика:

      – Надеюсь, правительство США обеспечивает тряпками заключенных женщин, – кисло подумала Анна, – и вообще, придумал бы, кто-нибудь, сменные бумажные пеленки. Тампоны же придумали… – коробка тампонов тоже отправилась в торбу.

      Она вспомнила погибшего доктора Горовица:

      – Я в Нормандии к нему приезжала. Ерунда, его дети не могут работать на СССР. Аарон отдал жизнь за Америку, Эстер всю войну в подполье провела, расставшись с малышами. Хорошо, что она нашла близнецов, но плохо, что ее муж пропал… – Анна боялась, что доктор Судаков, после боя в монастыре Святой Ядвиги, попал в руки русских:

      – Товарищ Яша, еще до войны в Палестине отирался. Он мог попробовать завербовать Авраама. Хотя, судя по всему, доктор Судаков не такой человек, чтобы с Лубянкой сотрудничать… – время в ожидании конвоя, как мрачно называла его Анна, она провела с блокнотами. Женщина начертила таблицу, доказывающую, что Пауком является именно Мэтью Горовиц:

      – Поговорить бы с Лизой… – она покусала карандаш, – выяснить, не Эйтингон ли ее в Мурманск привез, и вообще, что там произошло… – Анна чувствовала смутное беспокойство:

      – Мэтью в конвой отправился, чтобы себя обезопасить, снять подозрения. Но не только