Княжна сто двенадцатого осколка. Динара Смидт

не слишком затянется. Да и нельзя ведь им надолго отлучаться. Кто присмотрит в их отсутствие за «Узелком»? И Клубочек будет скучать.

      Ив вздохнула.

      – Не ты ли мечтала о приключениях? – горько подумала она. – Извольте получить и расписаться.

      Ив твёрдо верила, что во всём городе нет женщины красивее матери. Пусть у неё не было ни жемчужных нитей, которые она могла бы вплести в волосы, ни шёлковых платьев с кружевами на манжетах, её тёмные глаза, глубокие и таинственные, как древние озера, могли заворожить любого мужчину. Её кожа была гладкой и нежной, а волосы мягкими каштановыми волнами падали на плечи, когда вечером она вытаскивала из них шпильки и отпускала на свободу.

      Мать… по утрам она причёсывала Ив перед высоким зеркалом. Она делала ей игрушки из дерева и обрезков ткани, а однажды соорудила настоящий кукольный домик, с кроватью и столом и крошечной кухонькой. Она научила её читать, писать, шить и вышивать – и вообще всему, что Ив знала (кроме, разве что, волшебства, которому её никто не учил).

      Что же случилось? Отчего теперь девушка глядела на самого родного в мире человека и не узнавала? События этой ночи не укладывались в голове. Да, она знала, что мать – ведьма. Все знали. Женщины, бывало, приходили к ней за помощью: она плела обереги и предсказывала будущее, глядя в чашу с водой. За это она не брала платы, даже у тех, кто мог это себе позволить. Но то была простая бытовая магия, развлечение, граничащее с шарлатанством.

      А залечивать раны? Наколдовывать стаю птиц? Взрывать стёкла? Ив не могла сравнить это и со своим волшебством. Нет, её волшебство было тёплым, как солнечный луч и необъяснимым образом… естественным. То, что творила мать в ту ночь, было холодным и неправильным. Ив не могла объяснить, просто чувствовала сердцем.

      И тут она вспомнила кое-что. Будто бы открылась доселе запертая дверь, и из глубины памяти на поверхность всплыл один случай, произошедший года два тому назад.

      Был разгар жаркого лета, введшего в моду хлопковые платья и веера. Воздух был совершенно неподвижен, и хотя окна в доме стояли нараспашку, это не приносило облегчения.

      Одной такой душной ночью Ив внезапно проснулась. Она полежала немного, глядя в потолок и гадая, что же её разбудило. Должно быть, уханье филина в деревьях у дома. В открытое окно светила полная луна, яркая и белая на тёмном небе. Ив перевернулась на другой бок, и уже снова собиралась нырнуть в уютную глубину оставленного сна, когда заметила, что кровать матери пуста. Простыни были не смяты – она даже не ложилась. Страдая от бессонницы, мать иногда засиживалась за чтением… да вот только огни не горели. Дом казался пустым.

      Ив вдруг испугалась. Она подождала, прислушиваясь несколько мгновений, и, наконец, не выдержав, выпрыгнула из постели, и тихонько, в одной ночной рубашке, прокралась в гостиную. Угли в очаге почти остыли. Кот спал на подстилке. Клепсидра отмеряла капельками воды ночные минуты.

      Ив прокралась по тёмному дому к входной двери и обнаружила ту незапертой.