Тайны Парижа. Понсон дю Террайль

меня, спасите от негодного безумца!

      В то время, когда маркиз де Ласи служил в военной службе, он считался одним из самых сильных офицеров, несмотря на средний рост и хрупкое сложение. Хотя идиот был головою выше его и с первого взгляда казалось, что его противник не в силах будет отнять у него добычу, Нику, получив сильный удар по голове, выпустил из рук молодую девушку, которая, к счастию, не растерялась и отбежала на несколько шагов в сторону. Тогда оба противника взглядом смерили друг друга. Гнев и страсть увеличивали и без того гигантскую силу идиота, и он бросился на Гонтрана с яростью дикого зверя.

      – Она моя! – рычал он. – Она моя!

      Гонтран избежал удара, прыгнув в сторону, как тигр; гигант, бросившись на него и обвив его, как змея, старался повалить. Завязалась страшная борьба, где хладнокровие и ловкость берут верх над животной силой, – борьба на вершине утеса, над клокочущей рекой, при шуме урагана, свете молнии и под проливным дождем, от которого земля, где бились борцы, сделалась скользкой.

      Амазонка, похолодевшая от ужаса, не могла ни крикнуть, ни убежать; она присутствовала при поединке, забывая об опасности, которая грозила ей, если бы идиот победил; она думала только о своем спасителе, которого обхватили сильные руки противника. Амазонка упала на колени и горячо молилась за него… Сколько времени длилась борьба? Целую вечность для молодой девушки, единственной свидетельницы поединка; но на самом деле всего несколько минут. Ловкость и хладнокровие победили: Гонтран увлек своего противника на край утеса и столкнул его вниз в реку, протекавшую в этом месте на глубине тридцати футов. Нику вскрикнул и исчез в волнах, потом снова появился среди реки, яростно борясь с течением, уносившим его. – Он вернется… он вернется, – в ужасе шептала молодая девушка. – О, не бойтесь ничего, – успокаивал ее Гонтран.

      И взяв ее на руки, он побежал в грот, где усадил ее на сухой вереск, закутав в свой плащ. Затем Гонтран подошел к лошади, все еще стоявшей в гроте, вытащил из седла пистолеты, зарядил их и, сев рядом с молодой девушкой, сказал:

      – Теперь у меня есть, чем встретить его.

      – О, не убивайте его! – вскричала она с испугом и состраданием.

      – Это будет зависеть не от меня, – ответил де Ласи. Сумасшедший, переплыв реку, взобрался на скалы и очутился в двадцати шагах от грота. Холодная вода успокоила его страсть; он заметил, что во время борьбы платье его разорвалось, и он потерял кошелек. У него быстро наступила реакция. Обладая сотней экю, которые в своем безумии он считал необходимой и достаточной суммой для того, чтобы жениться на мнимой княжне, он снова почувствовал себя недостойным ее, заметив, что потерял кошелек. Еще за минуту перед этим Нику, чувствовавший в себе такую силу, которой ничто не могло противиться, вследствие резкой перемены, какие нередко бывают у безумных, внезапно счел себя бессильным и беззащитным и заплакал, как ребенок, бормоча:

      – Я потерял свое сокровище, я потерял его…

      Он на коленях дополз