Жанна. Фантазия в стиле готики. Рина Львовна Хаустова

погружаются в огонь, словно в воду. Вокруг белых пальцев, кружится огонь. Огонь скользит между пальцами, играет краем широких рукавов плаща, не причиняя вреда.

      Отговорились разговоры. Пора спать.

      Жак посылает свою дочь проводить гостя на сеновал.

      Жанна идет впереди с лучшими покрывалами, указывая путь. Огонек лучинки в руке трепещет. Отражается дрожащими звездочками в глазах теснящихся в загоне овец. Пахнет сеном и шерстью.

      Жанна взбивает сено, расправляет одеяла, выпрямляется. Странник властным движением руки отпускает девочку. Жанна возвращается в дом.

      Темнота и тишина ночи ее тревожит. Она не может уснуть.

      Она поднимается, выходит из дома. Скользя голыми пятками, Жанна спускается по пологому берегу к мосту. Умывает лицо холодной водой.

      В черной воде купается луна. Водоросли плывут мимо, перевиваясь, перекручиваясь, вновь расплетаясь…

      Внезапно налетает ветер. Река подергивается рябью, дрожит. Ветер разметал волосы. В ушах раздался шепот…

      – Жанна, Жанна…

      На звук настойчивого зова отзывается еще один голос, еще один, и еще… Голоса, голоса, голоса… Они заговорят настойчиво, горячо…

      Жанна зажимает руками уши. Голоса становятся громче, отчетливее. Они звучат внутри нее… Говорят, спорят. О чем? – Она не может разобрать…

      Голоса смолкают внезапно… И она слышит внятный тихий призыв:

      – Жанна, Жанна…

      Темноту пронзает тоскливый вой. Воет волк. Собачий лай вторит из глубины развалин старого замка, стоящего у реки.

      Жанна встает.

      Стараясь проскользнуть мимо сеновала как можно тише, возвращается в дом. Ложится в остывшую постель.

      Закрывает глаза.

      Ветер налетает внезапно. Ворошит солому сараев, гремит черепицей крыш…

      – Жанна, Жанна…

      Она узнает голос. Это странник, прошлым вечером постучавшийся в их дом.

      – Жанна!

      Жанна шагает навстречу. Но огонь обвивается вокруг нее, хищно дохнув в лицо.

      Жанна кричит. И просыпается.

      И видит – утро наступило.

      Деревья зябнут под холодным небом. Ветер выкручивает из облаков потоки воды.

      Жанна идет к сеновалу. Смотрит…

      Пусто! Странника нет. Сено не смято. Нет покрывал.

      Бросается в дом, ожидая там найти вчерашнего гостя.

      Братья жмутся возле пылающего огня.

      Странника нет с ними.

      Жанна обходит дом. И не находит того, кого ищет. Заглядывает в сундук. Шерстяные покрывала лежат сухие, не смятые.

      Мать уже приготовила еду и сидит за прялкой. Лицо ее спокойно и строго под темным, туго закрученным вокруг головы платком.

      Жанна не решается спросить ее о страннике. И выходит во двор.

      Жак Дэ стоит в луже воды перед сеновалом. Он рассматривает испорченную крышу. Об спину, затянутую в старую кожаную безрукавку, ровно и нудно бьются дождевые капли.

      – Отец, – спрашивает Жанна, – куда подевался наш гость?

      Отец поворачивается к Жанне. Рассеяно переспрашивает:

      – Чего?

      – Странник!