Вяземского полка полковника Войцеховского, кто у него из батальонных командиров наиболее энергичен и способен решить самостоятельную задачу. На это он неуместно гордо ответил, что у него в полку все штаб-офицеры одинаково достойны и могут решить любую задачу. Я попросил его все-таки лично предназначить батальон. Тогда он выбрал батальон, которым командовал полковник Эрасмус, причем очень похвалил этого штаб-офицера. Вызвав его, я лично ориентировал его и дал нужные указания, а также снабдил его всадниками и самокатчиками для связи. Около 2 часов дня колонна Эрасмуса двинулась. Прошло более 2 часов времени, генерал Орел продолжал все жаловаться на действия противника со стороны Ворупенена, а донесений от Эрасмуса все не было. Тогда я приказал послать к нему с новым приказом энергичнее наступать на Пабельн— Ворупенен и с вопросом, что до сих пор им сделано и какие сведения о противнике. Никакого ответа получено не было. Тогда приказание было повторено, и, наконец, около 6 часов вечера, получилась краткая записка полковника Эрасмуса, что по его колонне из Ворупенена открыли огонь, и он наступать дальше не может. На посланное приказание пользоваться данной артиллерией и наступать ответа так и не получилось. Потом оказалось, что хваленый полковником Войцеховским Эрасмус, просидев в каком-то укрытии, артиллерийского огня не открыл, не сделал даже попытки атаковать неприятеля, отступил, когда стемнело, назад, причем и об этом даже не донес и затем, бросив конную батарею, самовольно пошел за своим Вяземским полком, который под вечер был двинут в распоряжение генерала Орла. На что можно рассчитывать с такими штаб-офицерами, как полковник Эрасмус, а лучших, как оказалось потом, во всей дивизии было человека 4. Образец, как у нас производят в мирное время в штаб-офицеры. Для чего все эти аттестации, аттестационные комиссии и прочее. Одно несомненно: пока будут такие начальники дивизии, каковым был Архипов, и такие ленивые командиры корпуса, как Смирнов, который целых 5 лет покрывал его, до тех пор мы не избавимся от типов, Эрасмусу подобных. Имя же им – легион.
Около 4 часов дня к месту расположения штаба дивизии прибыл на автомобиле генерал Смирнов с полковником Михаэлисом. Я ознакомил его с обстановкой и узнал от Михаэлиса, что 28-я дивизия правее меня продолжает с успехом свое движение, будучи задерживаема лишь небольшими частями неприятеля. Совокупность всех указанных данных привела меня под вечер к заключению, что противник слаб, и поэтому решил, усилив с вечера авангард Вяземским полком, 2-м дивизионом артиллерии и только что прибывшей в мое распоряжение мортирной батареей Долгова, дабы все они могли принять с вечера и за ночь выгодное исходное положение, и на следующий день после хорошей артиллерийской подготовки атаковать немцев. Распоряжения обо всем этом мною были сделаны около 6 часов вечера, причем батарея полевых мортир к этому времени уже занимала позицию вправо от дороги Шершинелен – Шершинен, но, вследствие страшной мешкотности
