Осень в Задонье. Повесть о земле и людях. Борис Екимов

на мусорке, в мульдах.

      – Мы их и там достанем, – пообещал Иван.

      Завтракать усаживались вдвоем. Закипал чайник, шкворчало в жаровне что-то пахучее. Машины и впрямь за окном не было; отец забрал ее и дыни куда-нибудь пристроил. Спасибо ему, хотя это тоже – в укор. За отцом не заржавеет. Но семь бед – один ответ. А сейчас можно не торопиться, спокойно позавтракать, с сыном поговорить. Это уже праздник.

      На воле разгорался погожий осенний день. Окно кухни выходило на тихую улочку.

      Жили на первом этаже обычного двухэтажного дома с тремя подъездами. Таких домов и поболее, на пять этажей, в поселке было немало. Целый район построили при советской власти. Он так и назывался – «Стройрайон». Городская окраина невеликого районного центра, с асфальтом, детскими садами, магазинами, школами и даже стадионом.

      Но меж домами – крохотные палисадники да огородики, обнесенные всяким старьем; курятники, сараи с погребами; дощатые да железные гаражи; машины под окнами, у подъездов, в основном старье, порою годами стоят на спущенных колесах; переполненные мусорные мульды, горы хлама, разносимого ветром: полиэтиленовые пакеты, пластмассовые бутылки – картина скучная. Но слава Богу, кухонное окно глядело на тихую улочку с невеликими домиками, зарослями сирени да жасмина под окнами, огородами, садами – все это просторно, зелено. Ярко цветут у заборов белые, синие, алые, лазоревые хризантемы, желтые ноготки, доцветают петуньи да мальвы. Глядеть приятно.

      Завтрак проходил под музыку телефонную. Трубку брал Тимофей, представлялся:

      – Слушает Басакин Тима. – Сообщал новости: – Он проснулся, завтракает. Сил наберется, будем вампиров ловить.

      Потом отцу передавал трубку.

      Звонили друг за другом: жена, мать, отец, брат.

      – Нормально, – отвечал им Иван. – Все нормально, ничего не болит. Расскажу.

      Хотя что он мог рассказать? По нынешним временам дело обычное. Бывало и хуже: грабили, били, прокалывали колеса в чистом поле. А здесь – всего лишь ментовская жадность и дурь: мало дали. Тоже – обычное. И деваться некуда. Но словно переполнило чашу: горечь, усталость и что-то еще тоскливое, темное. Как об этом рассказывать даже родным людям? Поймут ли?

      Понимали не очень. Приезжал отец, чтобы сообщить: «Дыни продает человек на трассе, у моста. Берут. Машину подгонит. Ты оклемался? – Пронзительный взгляд. – Отравился, может, чем? – Это уже, понятно, насмешка. – Прошло? Ну и слава Богу. – Телефонный звонок его подогнал. – Еду, уже еду… – Он поднялся с кряхтеньем, пожаловался: – Спину опять застудил. Едешь – вроде жарко. Откроешь окно – просифонит. Возраст, наверное…»

      Это было правдой: шестьдесят лет, юбилей уже отметили старшему Басакину. Крепкий мужик, кряжистый, но голова седая, от кудрей на темени, считай, ничего не осталось, на лице резкие морщины, спина побаливает. Но он еще крепок, с утра до ночи в работе: самый опытный землемер в округе, его дело не только разбивка, межевание, но и оформление документов, прав на землю –