Свадебное путешествие Гиацинта. Эллин Крыж

банки. Они так и сделали. В досках кормового отсека был устроен ящик, где обычно хранится съёмный навес гондолы, канат, чтобы ошвартовывать лодку, багор, которым гондольеры удерживают свои челны, зацепившись за кольцо в каменной стенке канала. В “багаже” “Фиореллины” также лежала ткань складного тента и лёгкие стальные трубки каркаса – значит, на ней всё-таки можно установить навес. Кроме того, в ящике нашлись музыкальные инструменты: мандолина и две небольшие гитары. Глаза Джордано сверкнули гордостью:

      – Папа, ты обо всём подумал! Здо́рово!

      Он отложил себе мандолину, оценивающе обвёл взглядом окружающих… Взял по гитаре в каждую руку и обернулся к Гиацинту:

      – Тебе которую?

      Гиацинт указал подбородком:

      – Эту. В левой руке.

      – Держи!

      Гиацинт подхватил гитару за гриф и боком сел на скамейку, ближе к корме. Джордано спрятал в ящик вторую гитару и взял мандолину.

      – А грести опять мне?! – взвыл Розанчик. – Или, может, девчонки возьмут вёсла?

      Матиола замахнулась на него веером:

      – Бунт на корабле?! А ну брысь на нос и сиди тихо, не то брошу за́ борт!

      – Господи, это у вас семейное! – проворчал паж, покосившись на Гиацинта. – Чуть что – за́ борт! С кем я связался?…

      Под общий хохот Розанчик перелез на нос гондолы.

      – Не плачь, – утешил его Джордано. – Лови, будешь отбивать ритм.

      Розанчик поймал на лету какую-то блестящую штуку, которая мелодично звякнула. Это было что-то вроде маленького бубна: на крестообразной рамке с изящной длинной ручкой подвешены были словно ягоды облепихи маленькие круглые колокольчики. Они хрустально зазвенели, когда паж легонько тряхнул рамку.

      Матиола продолжала командовать, правда, вполне дипломатично:

      – Я полагаю, теперь честь вести “Фиореллину” принадлежит Вам, Ваше Сиятельство, – обратилась она к Джорджоне.

      Герцог Тосканский галантно поцеловал ей руку и поднялся на корму.

      – Та-ак, девочки, я думаю, вам вполне по силам носовое весло, – обратилась маркиза к дочкам.

      – Обеим вместе? – спросила Виола.

      – Зачем, по очереди.

      – Да, мамочка.

      Виола смиренно сделала реверанс, хотя на качающейся лодке это не так-то просто. Оперевшись на руку герцога Провансальского, она перескочила скамейку и взлетела на переднюю банку. Гондола закачалась.

      – Фиалка! Сестрица Триколор! В Неаполе ты тоже умела грести, насколько я помню, – позвала сестру Виола. – Нечего бездельничать, давай сюда! Командуйте отплытие, Ваше Сиятельство. – Виола подняла весло.

      Герцог Джорджоне выразил полное одобрение:

      – Дорогая графиня, сразу видно, что у Вас солидный морской опыт. Вёсла на́ воду! Вперёд!

      “Фиореллина” плавно развернулась и пошла вперёд, в сторону Понте Веккио. Стало уже совсем темно. На западе чуть не цепляясь за шарик на корме гондолы, повис тонкий серп молодого месяца, сам похожий на лодку. “Флорентийская